Абраксас — бог, хранитель вселенной, могущественный воин (5 фото). Абраксас как тайный бог телемы Юнг о хранителе вселенной

Абраксас - гностическое космологическое божество. Он и подобные ему божества изображаются в качестве зооморфного существа - с человеческим туловищем и частями тела животных.

Гностическая система миротворения очень сложна. В ней находится бесчисленное количество небес и эонов (в гностической терминологии это духовные существа - эманации Божества). Поэтому должна быть какая-то сила, которая будет двигать миром, олицетворять все время и пространство. Как раз этой движущей мощью и считается абраксас.

Абраксас

Кто такой бог Абраксас? Ещё начиная со II века нашей эры, в Сирии и Александрии считали что он является небесным главой, всем своим образом демонстрирующим Абсолют, полноту Вселенной, Он и есть мироздание.

Изображался абраксас по-разному. На находках II века мы видим существо с человеческим телом, головой петуха, руками человека и змеями вместо ног.

Нередко в правой руке изображался щит круглой формы (отождествлялся с Солнцем), в другой бог сжимал оружие (плеть, дубину). Считается, что изображение божества можно носить при себе - это сильный талисман.

По мнению последователей Василида, несотворенный отец (надмирное благо) создал ум, слово, разум, которые породили мудрость и силу. Такие порождения все вместе равны образу Абраксаса.

Абраксас возглавляет всех духов, является сильнейшим из богов, но по силе равен всем богам. Согласно Василиду, гностический страж Вселенной может являться посредником между всеми людьми и божественным абсолютом.

Хранитель вселенной является воином, который борется со тьмой в любых ее формах. Он справедлив, осознает, какие в мире должны быть закономерности и что необходимо сделать, чтобы все соответствовало плану творца. Его представляли с петушиной головой, он олицетворяет восхождение Солнца - эта птица первой встречает каждое новое утро.

Его нередко ассоциировали со знанием и процветанием, которое достигается лишь благодаря победе над обстоятельствами, врагами, всеми кто желает зла. Сомнений нет, Абраксасу удастся победить всех врагов, так как плеть (дубина) в его руках символизирует силу и победу над соперниками.

Расшифровка имени

Символ Абраксас Знак гностического бога с античной геммы

Его имя может быть трансформацией еврейского слова «абберака», что переводится как «благословенный». Приверженцы другой теории сходились на том, что имя - образ волшебной формулы, которая расшифровывается как «Не вреди мне» («Не тронь»).

Имя божества состоит из 7 греческих букв, что уже можно расценивать как знак, так как в некоторых источниках указывается что «магическое число 7 символизирует общую идею Вселенной».

В системе Василида имя «Абраксас» наделено особенным магическим смыслом. Чтобы понять это, необходимо сложить все числа, которые отождествляются с буквами греческого алфавита (которые есть в слове):

Α = 1, Β = 2, Ρ = 100, Α = 1, Σ = 200, Α = 1, Ξ = 60.

В итоге у нас получается 365 - число дней в году. Также 365 - число гностических небес.

Юнг о хранителе вселенной

Карл Юнг утверждал, что страж Вселенной действительно является универсальным божеством, так как он одновременно и монстр, и олицетворение любви, гермафродит, нечто, сочетающее в себе оба начала. Юнг настолько был поражён данным образом, что, упоминая его в «Семи проповедей к мертвым», говорил:

В мире том принадлежит человек Абраксасу, который его, человека, и мир порождает либо поглощает.

Где использовался образ Абраксаса, стража вселенной?

Использовался облик Бога на протяжении многих веков. Например, в XIII столетии он изображался на печатях ордена Тамплиеров. Особенность заключалась в том, что его ассоциировали с могущественным Бафометом.

Печать Тамплиеров

Тогда же образ существа наносили на талисманы, весьма распространен символ был среди алхимиков. Со временем имя стража Вселенной стало ассоциироваться не с гностическим божеством, а с демонической и черной магией.

На сегодняшний день Абраксас - частый герой комиксов, сериалов, книг. Его мы встречаем в комиксах Марвел, в сериале «Зачарованные», в фильме «Восхождение Юпитер», в «Гарри Поттере» так звали отца Люциуса Малфоя.

Как видите, образ Абраксаса на протяжении долгого времени трансформировался. Изначально это был образ всеобъемлющего абсолюта, позже ставший ассоциироваться с черной магией и гуманизмом. Однако и по сей день, Абраксас является не просто одним из забытых божеств старого времени, а важным гностическим символом.

Течение Абраксас

Говоря о пантеоне Телемы, нельзя не отметить еще одно божество, которое хотя напрямую не присутствует в пантеоне оказывает существенное влияние на символизм, ключевую формулу и общий вектор. Абраксас! Имя доселе волнующее воображение поэтов и мистиков, представляющее собой великую тайну гностических учений. Имя с которым связывается тайна открытия врат познания. Имя которое является одним из важнейших тайн оккультизма вообще, и оккультизма Телемы в частности.

Многие из нас читали потрясающий воображение Роман-Исповедь Германа Гессе «Дамиан». Роман в котором главный герой ищет своего Бога, поту сторону мировых противоречий и в конце концов находит его в таинственном обществе посвященных, отмеченных особой печатью Абракса.«Птица выбирается из гнезда. Яйцо — это мир. Кто хочет родиться, должен разрушить мир. Птица летит к богу. Бога зовут Абраксас». Бог который соединяет землю и небо, бог стоящий по ту сторону добра и зла, Бог-ключ и Бог-дверь, Бог-слово и Бог-молчание.

Как же было велико было мое изумление когда я увидел изображение этого Бога. Символ Абракса - фигура с телом человека, ногами змеи и головой петуха. Голова птицы - начало неба, ноги змеи начало земли, тело человека - суть их соединения, встреча двух бездн в точке творения. Я был изумлен глядя на этот образ, потому что задолго до этого, когда я проходил сеансы активного воображения по Юнгу в центре моих фантазий было две фигуры - Змея и Цыпленок. И эти фигуры, после долгой работы соединились в единого пернатого змея. Это и был мой личный Абракс. И теперь я знал точно это мой Бог. Бог которого гораздо позже я обнаружил в Телеме.

Чтобы говорить о Абраксасе следует проследить его историю с самого начала. Впервые Абраксас появился на заре христианской эры в сочинениях Василида. Гностицизм считался ортодоксами самой опасной ересью, и все труды Василида старательно уничтожались - все что сохранилось это несколько абзацев в трудах ересиологов. Мы можем только предполагать и пытаться заполнить белые пятна с помощью интеллектуальной интуиции. Поскольку для гностиков существовало три уровня бытия - Тело, Душа и Дух, я предполагаю что Абраксас интерпретировался на всех трех уровнях. Уровень интерпретации определяется способностью конкретного адепта.

На физическом плане Абраксас - суть Солнце, и год как период полного солнечного цикла. Число Абракса - 365, и на этом уровне это указывает на число дней в году. На психическом уроне Абраксас - это принцип сознания, а точнее особая способность избранных, Людей Особого Типа, к гностическому постижению реальности или интеллектуальной интуиции. Абракс души - это космический Эрос связывающий индивидуальную душу с её божественным источником. Так же Абраксас соответствует Меркурию и самому принципу порождающему, физической аналогией коего является семя.

Наконец на самом высшем уровне постижения, Абраксас есть Черное солнце, или Гностическая плерома (полнота), точка всебытия, содержащая в себе все противоположности в неразрывном единстве.

Как уже было сказано, к сожалению, рукописи не сохранились, и мы можем только догадываться о масштабах прозрения Василида. Гностицизм был подавлен ортодоксией, а Абрасакс оклеветан. Так в средневековье говорили о «демоне Абраксасе, который придумал абракадабру, чтобы смущать умы ложным знанием». Следует отметить, что даже в этом варианте, просматривается изначальный посыл - плюс заменен на минус, но Абракс все так же связывается с знанием недоступным профанам (и поэтому поспешно объявленным ложным). Это так же указывает на то, что формула Абракса, достигшая пика своей силы в третьей главе Книги Закона - Абрахадабра, всегда связывалась с альтернативной оккультной традицией чуждой официальной догматике. В современной семантике «абрахадабра» связывается с чем то абсурдным и несвязным, но это результат многовековой пропаганды официального религиозного дискурса стремящиеся обесценить все что как либо реально связано с тайнами оккультизма.

Уже в позднем ренессансе, появились сторонники Абраксаса. Так в «Городе солнца» Томазо Кампанела, вторым названием Утопии является Абраксас! Хотя это малоизвестно, Томазо Кампанелла - один из последних ренессансных герметиков, и последователь Джордано Бруно. И первоначальный смысл утопии был вовсе не политический а гностико-герметический, и только с воцарением обезумевшего просвещения, контекст был полностью потерян.

Но настоящее возрождение Абракса началось в двадцатом веке, с начала нового Эона. В 1916 году, при необычных обстоятельствах, Карл Густав Юнг - известный во всем мире психолог, получает откровение которое называется «Семь наставлений мертвым». Необычные обстоятельства о которых идет речь следующие:

Все началось с непонятной мне самому неразберихи: я не имел представления, что все это значит и что я должен делать. Возникло ощущение, что атмосфера вокруг меня сгущается, ее заполняли какие-то диковинные призрачные существа. Так оно и было: в моем доме стали появляться привидения. В одну из ночей моя старшая дочь увидела пересекавшую комнату бледную фигуру, вторая дочь пожаловалась, что дважды за ночь у нее пропадало одеяло, а моему девятилетнему сыну приснился страшный сон. Утром он взял у матери карандаш и, несмотря на то что прежде никогда не рисовал, на сей раз захотел изобразить увиденное. Так появился рисунок под названием "Портрет рыбака". В центре листа были изображены река и рыбак с удочкой на берегу. Он ловит рыбу. На голове его почему-то возвышается труба, из которой вырываются языки пламени и дым. С противоположного берега к нему летит дьявол, проклиная рыбака за то, что тот украл его рыбу. Но над рыбаком парит ангел со словами: "Ты не повредишь ему, он ловит только плохую рыбу!" Все это мой сын нарисовал в субботу утром.

В воскресенье, приблизительно в 5 часов пополудни, неистовой трелью залился дверной колокольчик. Стоял солнечный летний день, обе служанки были на кухне, откуда хорошо просматривалась открытая площадка перед входом. Услышав звонок, все сразу бросились к двери, но за ней никого не оказалось. Я видел даже, как колокольчик покачивался! Мы молча смотрели друг на друга. Поверьте, все это выглядело тогда очень странным и пугающим! Я знал: что-то должно случиться. Дом наводнили призраки, они бродили толпами. Их было так много, что я едва мог дышать и без конца спрашивал себя: "Бог мой, что же это такое?" Призраки отвечали мне: "Мы вернулись из Иерусалима, там мы не нашли того, что искали".

Эти слова я сделал началом " Septem Sermones ...".

Затем слова хлынули непрерывным потоком, и за три вечера вещь была написана. И едва я взялся за перо, как весь сонм призраков мгновенно исчез. Наваждение рассеялось, в комнате стало тихо, и воздух очистился.

Боясь за свою репутацию, Юнг практически до конца жизни отказывается обнародовать этот текст, показывая его только ближайшему кругу. Только в последние годы, он решается опубликовать его, в приложении к своей автобиографии. Дело в том, что текст о котором идет речь это не просто произведение искусство, а фактически готовое гностическое евангелие. Более того - достаточно внимательно проанализировать идеи которые высказываются в " Septem Sermones ..." и затем ознакомится с основными научными идеями Юнга, чтобы понять - приняв это откровение Юнг остается до конца жизни переводчиком гностических идей на современный и единственный понятный людям язык научного дискурса. Со своей миссией Юнг справляется блистательно!

Абраксасу посвящена целая глава, большую часть которой мы приводим. Здесь Абракс предстает прежде всего как божество стоящее над всеми антиномиями, источник чистого бытия:

Абраксас есть Бог, коего мудрено распознать. Он имеет наибольшую часть, ибо она незрима для человека. От Солнца зрит человек summum bопит, то есть высшее благо,

от Дьявола infinum malum, то есть беспредельное зло, от Абраксаса же непреодолимую ни в коей мере жизнь, каковая есть мать доброго и дурного.

Жизнь кажется слабосильнее и меньше, чем summum bonum, посему даже в мыслях трудно представить, что Абраксас во власти превосходит Солнце, кое само есть сиятельный источник всякой жизненной силы.

Абраксас есть Солнце и наравне заглатывающее вековечное жерло Пустоты, все умаляющей и расчленяющей, жерло Дьявола.

Власть Абраксаса двукратна. Но вы не зрите ее, ибо в ваших глазах уравнивается противуположная направленность той власти.

Что говорит Бог-Солнце, есть жизнь,

что говорит Дьявол, есть Смерть.

Абраксас же говорит слово досточтенное и проклятое, что есть равно жизнь и смерть.

Абраксас творит истину и ложь, добро и зло, свет и тьму в том же слове и в том же деянии. Оттого Абраксас грозен.

Он великолепен подобно льву во мгновение, когда тот повергает ниц свою жертву. Он прекрасен, как день весны.

Да он сам великий Пан, что значит Все, и он же малость. Он и Приап.

Он есть монстр преисподней, полип (Polypus (греч.) - многоногий. - Прим. пер.) тысячерукий, воскрыленный, змий извивистый, неистовство само.

Он же Гермафродит низшего начала.

Он господин жаб и лягушек, в воде обитающих и на сушу выходящих, ополудни и ополуночи поющих хором.

Он есть Наполненное, что воссоединяется с Пустым.

Он есть святое совокупление.

Он есть любовь и ее умерщвление.

Он есть святой и предающий святого.

Он есть светлейший свет дня и глубочайшая ночь безумства.

Его зреть - слепота.

Его познать - недуг.

Ему молиться - смерть.

Его страшиться - мудрость.

Ему не противиться - спасение.

Бог пребывает при солнце. Дьявол пребывает при ночи. Что Бог рождает из света. Дьявол утаскивает в ночь. Абраксас же мир, становление и преходящесть мира. На всякое даяние Бога-Солнце Дьявол налагает свое проклятие.

Все, что вы ни просите у Бога-Солнце, порождает и деяние Дьявола.

Все, что вы ни сотворите совместно с Богом-Солнце, дает Дьяволу сущую силу.

Таков он, грозный Абраксас.

В тексте даны очень важные ключи к пониманию Абракса, которые мы будем рассматривать болеевнимательно ближе к концу работы. Пока же обратим внимание, что Юнг отождествляет его с Паном и Приапом, а так же с соединением всех мыслимых противоположностей.

В начале этой главы, мы говорили о романе Германа Гессе. Сейчас пришло время рассмотреть эту тему более подробно. Появление Абракса в творчестве Гессе не случайно и идет от Юнга. Дело в том, что у Юнга был ученик Лэнг который сыграл огромную роль в жизни Германа Гессе будучи его учителем и аналитиком. Именно встреча с Ленгом помогла Гессе в полной мере войти в полную силу своего гения. И именно из этой встречи родилась повесть «Дамиан», уже упомянутая вскользь вначале статьи.

В центре повествования находится герой, Синклер, который с самого детства чувствует мучительную разорванность между двумя мирами. Он мечется между злом и добром, хаосом и логосом, плотью и духом. Наверно он так и остался бы в замкнутом круге ложного дуализма, если бы не таинственная фигура Дамиана, который помогает ему с самого детства. Дамиан, по сути это Самость или САХ, самого героя, его зримая персонификация. И именно его вмешательство помогает герою вырваться из клубка ложных противоречий. И осознать. И принять парадоксальную целостность бытия. Бытия высшей персонификацией которого является Абраксас - бог по ту сторону противоположностей, служением которому в равной степени является и святость и порок.

Очень важен финал «Дамиана», в котором герой проходит посвящениев особом тайном обществе, а по сути союзом Людей Особого Типа, объединенных религией Абракса. Религией свободы и познания. В доме Госпожи Евы, бывают люди самых разных учений, символом самого Синклера оказывается Ястреб, (птица во многом родственная соколу), а в свновидениях она являлась «морем, в которое я втекал. Она была звездой, и я сам, в виде звезды, двигался к ней, и мы чувствовали, как нас тянет друг к другу, встречались, оставались вместе и в вечном блаженстве кружили друг возле друга близкими, звонкими кругами».

Все эти образы, связаны с высшим оккультизмом Телемы, о чем мы более подробно поговорим несколько ниже. А пока поговорим о русском провозвестнике Абраксаса - поэте серебряного века Михаиле Кузмине. Михаил Кузмин издавал свой поэтический альманах, который так и назывался - Абраксас, а одно из ключевых стихотворений Кузмина по сути является гностическим исповеданием, и называется Базилид, отрывок из которого мы приводим:

Я не боролся,

Был слаб,

Мои руки - плети,

Как неграмотный раб

Слушал набор напыщенных междометий.

И вдруг

Мимо воли, мимо желаний,

Разверзся невиданных зданий

Светозарный ряд,

Из бледности пламя исторг.

Глашатаем стал бородатый бродяга,

И знание выше знаний,

Чище любви любовь,

Сила силы сильнейшая,

Восторг, -

Как шар,

Кругло, круто.

Кричаще, кипяще,

Чудесно меня наполнили.

Эон, Эон, Плэрома,

Плэрома - Полнота,

До домного до дома,

До тронного до трона,

До звона, громозвона

Ширяй, души душа!

Сила! Сила! Сила!

Напряженные мышцы плети!

Громче кричите, дети,

Красный бросая мяч!

Узнал я и смех и плач!

Что Гомер?

Сильней лошадей, солдат, солнца, смерти и Нила, -

Семинебесных сфер

Кристальная гармония меня оглушила.

Тимпан, воркуй!

Труба, играй!

Вой, бей!

Вихрь голубей!

Орлов клекот!

Стон лебедей!

Дух, рей,

вей, вей,

Дверей

Райских рай!

Рай, рай!

В руке у меня был полированный камень,

Из него струился кровавый пламень,

И грубо было нацарапано слово: abracsas.

Герой стихотворения поэтапно проходит в своей души различные исторические циклы - от мира Ассирии, через Элладу к Египту и мистическую смерть с последующим возрождением с опытом всеединства. Абракс здесь одновременно - конкретный символ, связанный с «камнем из которого струится кровавый пламень», и в то же время, глобальный опыт всеединства, «хрустальная гармония», опыт унус мундус, единый мир единый ум, постигаемый во славу Абраксаса. Рубин - камень особый, часто связывается с Люцифером, как носителем Света Гнозиса. В главе о символе веры, мы подробно рассмотрели символизм Люцифера, здесь же достаточно того чтобы упомянуть, что Кровавый камень это рубин связываемый с Люцифером как носителем гнозиса, что отражается в поэзии Николая Гумилева - «семь коней подарил мне мой друг Люцифер, и одно золотое с рубином кольцо». Интуиция подсказывает мне, что мы имеем дело с родственным символизмом тем более что как говорит Meister Schwarzsichtig в своей статье с сайта « www . nork . ru « Люцифер - это Ангел, Несущий Свет, или Гнозис». Что опять же роднит символизм с Абраксом.

Теперь обратимся к ключевой фигуре оккультизма двадцатого века - Алистеру Кроули. Вначале статьи мы сказали, что Абраксас имеет огромное значение в Телеме хотя напрямую не представлена.

Прежде всего следует сказать относительно формулы «абрахадабра», которая как известно произошла от имени Абраксас. Кроули предавал огромное значение этой формуле,а анализ её смысла одно из излюбленнейших тем современных оккультистов.

Огромное значение этой формулы неудивительно - ведь Третья Глава Святой Книги Закона начинается со слов «Абрахадабра - Награда Ра Гор Кхуита». Формула Абрахадабра, состоит из 11 букв, а в первой главе Книги Закона сказано, что «число наше 11».

Самая распространенная интерпретация этой формулы, гласит, что в ней речь идет о соединении пяти и шести, то есть микрокосма, как отдельно взятой индивидуальности, чьим символом является пентаграмма, и Макрокосма, как универсального космического единства, чьим символом является гексограмма. Таким образом, формула произошедшая от имени Абраксас является универсальной формой великого делания, фактически центральной формулой Телемы, используемой в большинстве ритуалов! Произнося Абрахадабра, мы призываем этого бога, и это стоит учитывать в духовной практике, которой посвящена вторая глава этой книги. Так например, «Абрахадабра» используется в ритуале Регуле.

Еще одна интерпретация этой формулы звучит следующим образом Абра - это солнечный эйдос, символизирующий индивидуальное сознание, сжимается в точку Хад, то есть устремляется к своему источнику, Самости или Богу, и заглянув в глубины, как в зеркале узнает свой собственный лик - поэтому Абра повторяется второй раз, как узнавание себя в Боге.

Есть еще ряд интересных, хотя и более отдаленных и не столь очевидных параллелей. Поскольку Третья Глава начинается с Формулы Абрахадабра, можно предположить, что Ра Гор Кхуит, коему посвящена третья глава, под возглас «Абрахадабра», каким то образом, связан с Абраксасом. До недавнего времени я не мог думать об этом, поскольку связывал Гора прежде всего с марсианскими силами, из за воинственного тона третьей главы. Однако как оказывается Сам Кроули связывал его прежде всего с Гермесом, о чем конкретно сказано в «Книге Лжей» Кефлан 2. А именно Гермес, для Юнга Гермес это главная фигура алхимии соединяющая в себе Свет и Тьму, добро и зло, которая до некоторой степени тождественен Абраксас.

Но если есть формула Абракса, значит где то должен быть и он сам. Одним из самых больших сюрпризов для меня, после нескольких лет осознанного вступления в ОТО, было узнать, что личной печатью Кроули является гностическая гемма Абракс. Именно эта печать является символом верховной власти в ОТО и передается как символ верховной власти в Ордене.

Таким образом, два оккультных потока, телемитский Египетский вектор и гностический вектор Абраксаса соединились в Одно. Уже из одного факта печати Абракса ясно, чтохотя Абракс официально не включен в пантеон Телемы, его символика и функции напрямую связана с Телемитским пантеоном.

Если печать Абраксас есть гемма ОТО не значит ли это то, что идеальное сообщество Людей Особого Типа, носителей инициатической печати, о котором писал Гессе и есть ОТО, вне зависимости от того знал это Гессе или нет.

Это подтверждается еще одним интересным фактом. В главном ритуале Телемы, Гностической мессе в один из самых пиковых моментов жрец читает воззвание к Абраксасу, который, в точности в соответствии с процитированном текстом Юнга соотносится с Паном:

IO IO IO IAO SABAO
KIRIE ABRASAX KIRIE MEITHRAS KIRIE PHALLE.
IO PAN, IO PAN, PAN

IO ISXUROS, IO ATHANATOS IO ABROTOS

IO IAO

XAIRE PHALLE XAIRE PAMPHAGE XAIRE PANGENETOR.
HAGIOS , HAGIOS , HAGIOS IAO .

Интересно, что в «Дамиане», Гессе сам того не подозревая дает множество аллюзий на Телему. Уподобление человека Звезде, это проявление третьей формулы Закона - «каждый мужчина и каждая женщина - Звезда»,а в рассуждениях Госпожи Евы, о любви можно увидеть намек на второй закон - «Любовь есть закон - любовь в соответствии с Волей». Наконец ключевой образ птицы самого героя, которая появляется перед ним как знамение это Ястреб. Не является ли это неосознанным намекомна сокологолового повелителя нового эона.

Итак, исследовав проявления Абракса в двадцатом веке, нам следует четко определить основной вектор оккультизма, и оккультного мировоззрения в самом широком смысле, центральным символом коего является Абракс.

Во-первых, Абракс - это стремление к сверхчеловеческому. Поэтому искусство течения Абракс это искусства трансформации. Это может быть описание процесса духовного становления, соединение противоположностей, это может быть определенная последовательность символов, прикосновение к которым, есть опыт пресуществления.

Во-вторых - течение Абракс связано с особого рода «метафизическим нонконформизмом». Речь идет о принципиальном переносе знаков плюс и минус, радикальное переосмысление символов. Изначально, в гностицизме, почитаемый всеми Бог Ветхого Завета превратился в демона Иалдабаофа, а негативные персонажи в фигуры спасителей. Так эдемский змей искуситель, оказывается Искупителем, передающим пребывающими в рабстве протолюдям тайну освобождения, Каин оказывается тем, кто первым получает печать инициации, а Иуда, посвященным высшего гнозиса помогающий Иисусу осуществить его миссию. Эти идеи, мы видим у Гессе в «Дамиане», где Человек особого Типа определяется как носитель «печати Каина». Алистер Кроули принимая имя Великого Зверя и переосмысляя сюжет апокалипсиса думаю руководствовался теми же соображениями.

Метафизический нонконформизм гностицизма, имеет множество аспектов и граней. Это исредство самообороны против системы навязываемых стереотипов, освобождение посвященного от обусловливающей матрицы. Это и выражение принципиального несогласия с «миром Иалдабаофа», средство выхода за грань, матриэгрегора. Наконец это перевод сознания из «режима земли», то есть жестко кристаллизированого на бинарных оппозиций зла и добра, в «режим воды», где все противоположности переплетаются друг с другом, плавно перетекая из одного состояния в другое. Этот переход - важнейшая инициация, происходящая с посвященным на грани безумия и гениальности, поскольку в «режиме воды», доступно то что недоступно в «режиме земли».

Наконец в третьих, «течение Абракс», утверждает изначальную недвойственность бытия. Так даже символы связываемые с препятствием и искажением, являются не персонификацией «абсолютного зла», но необходимыми условиями становления адепта. Так Телемитский Хоронзон или Гностический Иалдабаоф, это не «абсолютное зло», как христианский Дьявол, но главный страж Иллюзии, без которого мистерия преодоления была бы невозможна.Противостоящие адепту фигуры - как символические, так и вполне материальные, это скорей искусственно созданные высшим духовным принципом тренера, противостояние которым является необходимым условием становление адепта. В отличии от большинства восточных тайных учений, в западном оккультизме,неогностицизм, ставит не на пассивное растворение противоположностей, но страстное их соединение в яростном взрыве идущем из глубин бытия. «Плюс на минус дает освобождение - домой», вот так предельно точно сформулировала это Рок-Поэт Янка Дягилева.

В четвертых, Течение Абракс, считают сексуальность Сакральной. Высшими ритуалами, Телемы являются ритуалы сексуальной магии, Гессе особенно подчеркивал эту роль Госпожи Евы, а ближайшие ученики Юнга, по утверждению Ричарда Нолта тоже практиковали сексуальную магию. Это особенно важно, поскольку здесь напряжение метафизического нонконформизма достигает предела, поскольку для профана сексуальная магия есть предмет самого большого возмущения и страха. Отдельно следует сказать, относительно андрогинности. Абракс как соединение всех противоположностей является соединением женского и мужского в едином бытии. Юнг говорил о достижении андрогинности как о «интеграции анимы», когда мужская функция Интелекта и женская функция Интуиции соединяются в высшую функцию восприятия называемую посвященными «интеллектуальная интуиция». Посвященный способен чувствовать мозгом и думать сердцем. Мужчина не теряя своей функции приобретает женские черты, а женщина мужские.

Места силы. Шаманские экскурсы. Юнг. Наставления мертвым (Абраксас)

Продолжение. Начало Предыдущее

Через день, 31 января 1916 года, вновь появились мертвые: «Желаем знать о Боге. Где Бог? Бог мертв?» И Филемон начал второе наставление:

«Бог не мертв, он жив так же, как и исстари. Бог, он — Творение, нечто определенное, а посему отличен от Плеромы. Бог — свойство Плеромы, ибо все, что сказал я о Плероме, действительно и для него.
Он отличается, однако, от Творения через то, что многократно темней и неопределимей, чем Творение. Он менее отличим, чем Творение, ибо в основании его сущности пребывает сущая Полнота, и в той лишь мере определим и отличим, в коей он Творение, но и в той же мере он — проявление сущей Полноты Плеромы».

В мы заметили, что термины Филемона «отличимость» и «неотличимость» соответствуют тому, что Юнг понимал под сознанием и бессознательным. Во втором наставлении маг говорит об отличимости и неотличимости применительно к богам. Вот он продолжает: «Все, что не отличено нами, низвергается в Плерому и упраздняется купно со своим противоположением. Оттого-то, когда не отличаем мы Бога, упраздняется для нас сущая Полнота». И ее противоположность Пустота тоже упраздняется. Но что она такое? «Истинная Пустота есть сущность Дьявола. Бог и Дьявол суть первые проявления Ничто, каковое именуем Плеромою». В Плероме нет ни того, ни другого. «Не таково Творение. В том отношении, в коем Бог и Дьявол суть Творения, они не упраздняют себя, но противостоят друг другу как сущие противоположения». Но, как мы знаем, «сущие противоположения» не только противостоят друг другу, а и составляют парные единства. Говоря о божественном, Филемон формулирует это так: «Все, что отличенность изымает из Плеромы, являет собой парные противоположения, посему Богу всегда причастен Дьявол».

Ох, чует вещая моя селезенка, что не всем это все сходу будет понятно. Что же делать? Помню, лет сорок назад хакасский шаман Аполлон (в тех местах это не такое уж редкое имя, а поскольку он был из народности бельтыров, то и называл себя шутя Аполлон Бельтырский) объяснял мне все эти тонкости, рисуя круги на прибрежном песке Абакана. Я это потом обобщил, нашел формализмы, позволившие построить общую теорию парадокса. Здесь не место ее излагать. Ограничусь только наглядными схемами, с помощью которых можно пояснять то, о чем говорит Филемон.

Представим себе две граничащих сферы (рис.1). Границу для простоты можно свести к точке Х , в которой сфера А соприкасается со сферой В . Пограничная точка Х , очевидно, принадлежит одновременно и сфере А , и сфере В . Эта пространственная аналогия позволяет прояснить взаимоотношения бинарных оппозиций, о которых говорил Филемон: Добра и Зла, Красоты и Уродства, Полноты и Пустоты, Сущего и Несущего, А и В ... Ясно, что в точке Х эти противоположности тождественны. То есть в ней Полнота — есть Пустота, Добро — есть Зло, Красота — есть Уродство, Истина — есть Ложь и так далее (как в романе Оруэлла «1984»).

Ситуации, изображенные на рисунке 1, часто встречаются в жизни и порой отражаются в искусстве. Например, в точке контакта Х , принадлежащей одновременно сферам А и В , может помещаться какой-нибудь объект, создающий конфликт интересов, соприкасающихся сторон. Или, скажем, в историях про разведчиков в точке Х иногда действует двойной агент, работающий одновременно на обе стороны: одна дезинформирует другую через раскрытого агента, а другая пытается в ответ вести свою игру через него же. Все это вполне очевидные вещи. Но бывают пограничные ситуации, где ясности нет. И не может быть в принципе.

В предыдущем экскурсе я цитировал фрагмент книги «О природе психе», в котором Юнг говорит об околосознательной сфере психики (пограничье сознания и бессознательного). Юнг назвал положение в этой сфере парадоксальным, хотя, похоже, употребил слово «парадокс» в обычном житейском смысле (некое противоречие вообще). А между тем любая граница несет в себе возможность настоящего парадокса — типа, парадоксов теории множеств или парадокса «я лгу» (если это истина, то это ложь, а если — ложь, то — истина). При помощи схемы, рассмотренной выше (рис.1), устройство такого парадокса отобразить невозможно, и, если я остановился на ней, то лишь для того, чтобы на ее фоне показать, что Филемон учит вещам куда более нетривиальным.

Вот он как раз переходит к интересному случаю: «Бог и Дьявол отличимы через полноту и пустоту, созидание и разрушение. Общее для обоих сущее . Сущее их связывает. Потому сущее возвышается над обоими, и оно есть Бог над Богом, ибо оно соединяет Полноту и Пустоту в их сущем». Тут речь уже не о простом соприкосновении двух сфер, но — об их соприкосновении в каком-то ином измерении («в их сущем»). Чтобы представить этот ход мысли Филемона графически, нам придется изначально определить (сконструировать) точку Х как некую особую пограничную точку, не принадлежащую ни сфере А , ни сфере В .

В этом случае картинка будет выглядеть несколько иначе (рис.2): точка Х , в которой соприкасаются сферы А и В , окажется не принадлежащей ни сфере А , ни сфере В (по определению), однако она может принадлежать системе АВ (если мы ее соответствующим образом определим), а значит — будет принадлежать и сфере А , и сфере В , входящим в систему АВ . Тогда получается, что точка Х в ситуации соприкосновения сфер А и В (в системе АВ ) принадлежит и одновременно не принадлежит сфере А . И точно также принадлежит и не принадлежит сфере В . То есть в системе АВ , которая сконструирована так, что точка Х не принадлежит ни одной из подсистем А и В , но при этом является системообразующим звеном АВ , — положение точки Х оказывается парадоксальным.

Итак, следуя мысли Филемона о Боге («сущем»), «возвышающемся» над богом и дьяволом, мы нарисовали схему, показывающую антиномичную природу такого Бога. Эта схема позволяет увидеть, что в конструкции, которую предложил старый маг, точка Х остается точкой соприкосновения двух сторон, но при этом не принадлежит ни одной из них, хотя и принадлежит системе в целом. Иными словами: точка Х на рисунке 2 является системообразующим элементом новой системы («сущего»), отличающейся от конструкции, изображенной на рисунке 1, где стороны просто соприкасаются (взаимодействуют) друг с другом в точке Х . Новая система изначально построена как парадокс, предполагающий двусмыслицу. На практике это будет означать, что сконструированное таким способом парадоксальное устройство нельзя увидеть ни из одной из двух взаимодействующих в точке Х сфер А и В , но всю систему можно увидеть из некоей привилегированной точки (Х ), в которой пребывает тот, кого Филемон назвал «Богом над Богом».

Кому-то такое построение покажется искусственным и отвлеченным. Однако ситуации, сконструированные таким способом, нередко встречаются в жизни. Известный пример: провокатор Евно Азеф (он, кстати, сидел в немецкой тюрьме, когда Юнг записывал поучения Филемона). В России Азеф руководил боевой организаций эсеров и при этом не только сдавал полиции своих боевиков, но и при помощи полиции организовывал новые боевые группы и проводил теракты. Он что, работал на полицию? Нет. На эсеров? Тоже нет. Но, тем не менее, он работал и на тех, и на других. Одновременно работал и не работал. И на полицию, и на революцию. Строго говоря, он работал только на себя, будучи точкой соединения двух сфер (полиции и революции) в единую систему (полиция-революция), устройство которой знал только сам, ибо — сам ее создал. Эта единая система и была парадоксальной конструкцией, в рамках которой происходили принципиально двусмысленные события, истинный смысл которых не был виден ни со стороны властей, ни со стороны революционеров. Кстати, и управляемый хаос, который мы наблюдаем сегодня, тоже создает некто, кого невозможно увидеть, если не переместиться в его парадоксальную реальность.

Но Филемон как раз видит некоего Бога над Богом и Дьяволом. И, называя этого Бога «присущим ему именем АБРАКСАС», утверждает: «Он еще более неопределим, чем Бог и Дьявол». Ну, конечно, «более неопределим», рисунок 2 это четко демонстрирует. И делает наглядной парадоксальную природу этой неопределимости. У Филемона нет волшебной картинки, объясняющей (на пальцах) устройство любого семантического парадокса, и потому ему приходится довольствоваться не слишком систематичным описанием Абраксаса: «Дабы отличить от него Бога, мы именуем Бога ГЕЛИОС либо Солнце. Абраксас — сущее, ничто ему не противостоит, кроме того, в чем нет сути… Абраксас возвышен над Солнцем и возвышен над Дьяволом. Он есть невероятное вероятное, несущее сущее. Когда б у Плеромы была сущность, Абраксас был бы ее проявлением».

Таковы проявления парадоксальной природы Бога над Богом и Дьяволом . В черновике, написанном 16 января 1916 года («Черная книга 5»), еще нет четкого определения Абраксаса (там, впрочем, нет ни речей Филемона, ни мертвецов, так что будем считать, что маг каким-то гипнозом внушил этот текст Юнгу), но и в черновом варианте антиномичность этого бога вполне прочитывается: «Он есть форма и формирование, и столь же — материя и сила, посему он превыше всех светлых и темных Богов. Он раздирает души и толкает их к порождению. Он есть творец и творение… Чем более ты освобождаешь себя от него, тем более ты приближаешь смерть, ведь он — жизнь вселенной. Но он также вселенская смерть».

В этом Абраксасе нетрудно узнать бога, искушавшего праведного Иова. Ради эксперимента бог Иова отдает праведника в руки Сатаны, и тот (Дьявол, бог низшего уровня) проводит беднягу через кошмарные испытания. Ближе к старости Юнг напишет книгу «Ответ Иову» (1952) и скажет в ней (в соответствии с христианской традицией назвав Абраксаса еврейским именем Яхве): Иов «не заблуждается насчет единства Бога, а хорошо понимает: Бог находится в противоречии с самим собой, и притом столь полно, что он, Иов, уверен в возможности найти в нем помощника и заступника против него же самого. В Яхве он ясно видит зло, но также ясно видит он в нем и добро …он — и то, и другое, гонитель и помощник, в одном лице, причем один аспект явствует не меньше, чем другой. Яхве — не раскол, а антиномия, тотальная внутренняя противоречивость, выступающая необходимым условием его чудовищного динамизма, всемогущества и всеведения».

Мы еще как-нибудь заглянем в «Ответ Иову», книгу, представляющую собой психоанализ бога в его эволюции от бессознательного к сознанию: «Внутренняя нестабильность Яхве является предпосылкой как творения мира, так и того плероматического действа, трагический хор которого составляет человечество. Разбирательство с творением ведет к внутренним переменам в самом Творце»... Но сейчас пора уже вернуться к наставлению об Абраксасе, которое Филемон заканчивает так: «Хоть он и есть само сущее, но, однако, ничего определенно сущего, но лишь сущее вообще. Он несуще сущ, поскольку не имеет определенного сущего. Он и Творение, ибо он отличим от Плеромы. Солнце определенно сущее, как и Дьявол, оттого они нам представляются более сущим, чем неопределимый Абраксас. Он есть Сила, Длительность, Переменчивость».

Услыхав это, мертвые возмутились («ибо они были христиане») и отступили во тьму. Юнг же сказал: «Сжалься над нами, мудрейший! Ты отнимаешь у людей богов, которым можно молиться». На что Филемон возражает в том смысле, что эти мертвые сами, мол, отвергли христианские верования (не нашли в Иерусалиме того, что искали), так чего ж говорить им о боге, в которого они могли бы верить и которому могли бы молиться. Но теперь мир вступил в месяц великого года (речь о наступлении эры Водолея, см. ), «когда можно верить только в то, что знаешь. Это довольно трудно, но это также лекарство от долгой болезни, которая появилась из-за того, что люди верили в то, чего не знали. Я учу их Богу, которого мы — и я, и они — знаем, не отдавая себе отчета о нем, Богу, в которого не верят и которому не молятся, но которого знают».

Прежде чем повествовать дальше о боге, которого мы знаем, не отдавая себе отчета о нем (а тут явно витает смысл: «знаем, не сознавая, не ведая»), надо заметить, что тот Абраксас, о котором в начальную пору эры Рыб говорили гностики, отнюдь не идентичен тому Абраксасу, которого знает Филемон. Абраксас гностиков — это олицетворение времени и пространства, глава . Трудно сказать, насколько можно доверять сведениям, дошедшим до нас через христианских критиков гностицизма, но, говорят, Василид (которому авторство «Семи наставлений мертвым») придавал имени Абраксаса какое-то прямо каббалистическое значение. В частности, считал, что сумма числовых отображений семи греческих букв его имени дает 365, что соответствует количеству дней в году и числу Эонов.

Эта абракадабра и есть то, что Василид мог знать об Абраксасе. А тот Абраксас, которого знает Филемон и которому учит мертвых, — божество наступающей эры Водолея. Обнажив его парадоксальную структуру, я, пожалуй, сказал о нем гораздо больше, чем можно было сказать (надеюсь, это не выйдет мне боком). Что же касается Юнга, то вопросы, которые он задает Филемону, показывают, что аналитик еще не совсем понимает, к чему клонит старый маг. Поймет кое-что, когда тот начнет наставлять мертвецов в третий раз. Уже на следующую ночь они явятся и возгласят: «Говори нам далее о Верховном Боге». И Филемон скажет: «Абраксас есть Бог, коего мудрено распознать. Он имеет наибольшую часть, ибо она незрима для человека. От Солнца зрит человек summum bоnum , то есть высшее благо, от Дьявола infinum malum , то есть беспредельное зло, от Абраксаса же непреодолимую ни в коей мере жизнь , каковая есть мать доброго и дурного».

Мы из личного опыта знаем, что жизнь — сплошной парадокс, нераздельность горя и счастья, тотальная двусмыслица. А теперь вот еще выясняется, что это потому, что жизнь — проекция Абраксаса. Филемон показывает это со всей возможной четкостью:

«Абраксас есть Солнце и наравне заглатывающее вековечное жерло Пустоты, все умаляющей и расчленяющей, жерло Дьявола.
Власть Абраксаса двукратна. Но вы не зрите ее, ибо в ваших глазах уравнивается противуположная направленность той власти.
Что говорит Бог-Солнце, есть жизнь,
что говорит Дьявол, есть Смерть.
Абраксас же говорит слово досточтенное и проклятое, что есть равно жизнь и смерть.
Абраксас творит истину и ложь, добро и зло, свет и тьму в том же слове и в том же деянии».

Ясно, что все эти (и другие) противоречия вытекают из того, что Абраксас — божество иного порядка, чем те сущности, которые человек способен ухватить непосредственно: Добро и Зло, то и это, А и В . Поскольку Абраксас объединяет противоположности, есть искушение счесть его богом границы, порога, отличий (что-нибудь вроде Термина). Но это было бы слишком поверхностно, а значит — не верно. Абраксас обитает в ином измерении, парадоксальном плане, где нет ни границ, ни того, что они разделяют. Он сам из себя порождает любые границы, порождая то, что граничит. И потому его нельзя понять, схватить мыслью. Но все же его можно знать. И хотя это знание полностью апофатично, выводы из него полезны для повседневной практики. Вот, в частности, что изрекает Филемон об этом боге беспредела:

«Он есть светлейший свет дня и глубочайшая ночь безумства.
Его зреть — слепота.
Его познать — недуг.
Ему молиться — смерть.
Его страшиться — мудрость.
Ему не противиться — спасение.
Бог пребывает при солнце. Дьявол пребывает при ночи. Что Бог рождает из света, Дьявол утаскивает в ночь. Абраксас же мир, становление и преходящесть мира».

Не стану пересказывать все, что сообщил маг об Абраксасе, а перейду сразу к тому, о чем говорили Юнг с Филемоном после того, как мертвые, услыхав последние слова наставления о парадоксальном боге («он есть обманное сущее»), с воплями удалились («ибо были несовершенны»). Юнг: «Как, о мой отец, должен я понимать этого Бога?» Филемон: «Сын мой, почему ты хочешь его понять? Этого Бога надо знать, а не понимать. Если ты понимаешь его, то можешь сказать, что он — то или это и — то, а не это. Так ты держишь его в руке, и потому твоя рука должна его выбросить. Бог, которого я знаю, есть то и это и в то же время — иное то и иное это. Потому никто не может понять сего Бога, но его можно знать, и поэтому я говорю и учу о нем».

Юнга интересует, почему Филемон называет непостижимые противоречия природы богом? Ответ: «Как мне называть его иначе? Если бы непреодолимая сущность событий во вселенной и в сердцах людей была законом, я бы назвал ее законом. Но это и не закон, а случай, сумбур, оплошность, ошибка, глупость, неточность, безумие, беззаконие. Посему я не могу назвать это законом… Я знаю, что человеческий язык всегда называл материнское лоно непостижимого Богом. Истинно, этот Бог есть, и его нет, ибо из бытия и небытия явилось все, что было, есть и будет».

О, гегельянством пахнуло: абстрагируемся от бытия и получаем ничто, абстрагируемся от ничто и получаем опять бытие (так творил Бог), потом опять и опять — от бытия, от ничто… Это мерцание Гегель назвал становлением. Но Филемон нисколько не гегельянец. Вот что он скажет о том, что родится из бытия и небытия, в своем четвертом наставлении (мертвые на сей раз пожелали узнать «о Богах и Дьяволах»):

«Бог-Солнце есть высшее добро. Дьявол есть противное ему, вот имеете двух богов.
Но существует много высокого добра и много тягостного зла, а потому существует два богодьявола, один именем пылающее , другой же — растущее ».

Нам уже ясно, что «два богодьявола» — существа отнюдь не из той непостижимой зоны, где обитает Абраксас, произвольно создающий границы, которые и существуют, и не существуют, поскольку их еще нет, но они уже есть (рисунок 2). Богодьяволы обитают там, где вполне различимы границы и пограничные точки (рисунок 1). «Пылающее» и «растущее» — это то, что возникает на границе божественного и дьявольского, то, что обладает качествами того и другого: «Доброе с дурным едины в пламени. Доброе с дурным едины в произрастаньи древа». Однако между этими двумя богодьяволами Филемон видит разницу: «Пылающее есть Эрос в образе пламени. Он сияет, меж тем как пожирает. Растущее есть древо жизни, оно зеленеет, меж тем как, вырастая, скапливает живое вещество».

Ну и понятно, что там, где более одного бога, — богов много: «Подобно сонмам звезд, безмерно число богов и дьяволов». Естественно, Филемон мыслит эту множественную божественность именно как сочетание противоположностей (предполагающее пограничье): «Всякая звезда есть бог, и всякое пространство, кое полнит звезда, есть дьявол». Но главных богов маг насчитывает ровно четыре («ибо четыре является числом измерений мира»): первый из них Бог-Солнце, второй — Эрос, третий — Древо жизни, четвертый — Дьявол.

Впрочем, побоку всю эту теологию, поскольку она абсолютно архетипична и вытекает из того, что мы обсуждали выше. Послушаем лучше, о чем говорили доктор и маг после того, как мертвые с хохотом и издевками удалились. «Я считаю, ты ошибаешься, — сказал Юнг, имея в виду многобожие. — Похоже, ты учишь чистому суеверию». На что учитель опять: кто отверг единого бога, пусть слушает о многообразной божественности. А дальше — длинная инвектива о преступлениях этих мертвых: под эгидой своего доброго бога («слушателя молитв») они рубили священные деревья, убивали священных животных, вырывали священные руды из недр… Они понесли за это наказание? «Нет, они именовали, взвешивали, подсчитывали и распределяли вещи. Они делали, что вздумается... Но пришло время вещам говорить... И вещи восстанут, и сосчитают, и взвесят, и распределят, и пожрут миллионы людей».

Птица пробивает скорлупу. Это мировое яйцо. Тот, кто хочет родиться,должен разорвать мир.
Птица летит к Богу. Бог Абраксас ". Так сказал
(Герман Гессе)
Посмотрите на полный набор символов масонов.При чем здесь петух?
Я писал уже о нем http://www.сайт/users/4033731/post335028633

Неприличная славянская буква "Фита" с Петухом в середине.
Петух - символ гермафродита Медузы-Горгоны:

Это новая мода,продиктованная МК Ультра. Петушиные перья


франция,одна из самых масонских стран,имеет символом петуха

Петух-это и есть змеиноногий Абраксас https://ru.wikipedia.org/wiki/Абраксас гностическое космологическое божество, верховный глава Небес и Эонов, олицетворяющий единство Мирового Времени и Пространства Абраксаса изображали в древнем индийском, персидском, египетском искусстве, на античных геммах в виде существа с телом человека, головой петуха и змеями вместо ног. В одной руке он держит нож или плеть, в другой - щит, на котором начертано имя Йах (егип. Jah - молитвенный возглас, в Элевсинских мистериях превратившийся в имя божества Солнца Петух символизирует начало нового дня, нож - смерть материального тела, плеть - власть. В египетском искусстве Абраксас обычно представлен со знаком Анх, скипетром и в головном уборе с рогами, над которым располагается знак «Миллионы лет» (маленькая фигурка человека с поднятыми к небу руками)
Вот еще я писал о петухе Ра http://www.сайт/users/4033731/post298158033
У Томаса Мора Абраксас - старое название острова Утопия.

Название «Абраксас» использовала группа «эмоционалистов» во главе с Михаилом Кузминым для своего альманаха 1920-х годов (в этот период Кузмин активно интересовался гностицизмом и написал о Василиде стихотворение).
В «Гарри Поттере» так зовут отца Люциуса Малфоя.
Это и логотип кофе с нанитами Starbuck Café

. Почему с нанитами? Об этом я уже рассказывал http://www.сайт/users/4033731/post272013390
В американском сериале Зачарованные, Абраксас является демоном времени, способным обращать время вспять.

Марвел,да,тот самый Марвел,которого все знают по магазинам и комиксам- перенасыщен образом Абраксаса Абраксас лишил сознания Уату-Наблюдателя, теперь никто не мог предупредить супергероев о нависшей опасности. Затем Абраксас приступил к поискам Абсолютного Нулификатора- прибора, способного уничтожить любую цель. О местонахождении Нулификатора знал Человек-Факел, получивший эту информацию от Уату http://ru.zlodei.wikia.com/wiki/Абраксас_(Marvel)
Вот кинофильм о нем http://www.kinopoisk.ru/film/24196/
Символ Абракса – фигура с телом человека, ногами змеи и головой петуха. Голова птицы – начало неба, ноги змеи начало земли, тело человека – суть их соединения, встреча двух бездн в точке творения.
Абраксас есть Черное солнце, или Гностическая плерома (полнота), точка всебытия, содержащая в себе все противоположности в неразрывном единстве. Он Меркурий и он Микки Маус
В «Городе солнца» Томазо Кампанела, вторым названием Утопии является Абраксас! А вот «абрахадабра», которая как известно произошла от имени Абраксас. Кроули предавал огромное значение этой формуле,
Петух относится к числу 11 и знаку близнецов Третья Глава Святой Книги Закона начинается со слов «Абрахадабра – Награда Ра Гор Кхуита». Формула Абрахадабра, состоит из 11 букв, а в первой главе Книги Закона сказано, что «число наше 11». Произнося Абрахадабра, мы призываем этого бога, и это стоит учитывать в духовной практике, которой посвящена вторая глава этой книги. Так например, «Абрахадабра» используется в ритуале Регуле.
Поэтому жаль тех,кто называется змея РА-русским богом

Течение Абраксас
Говоря о пантеоне Телемы, нельзя не отметить еще одно божество, которое хотя напрямую не присутствует в пантеоне оказывает существенное влияние на символизм, ключевую формулу и общий вектор. Абраксас! Имя доселе волнующее воображение поэтов и мистиков, представляющее собой великую тайну гностических учений. Имя с которым связывается тайна открытия врат познания. Имя которое является одним из важнейших тайн оккультизма вообще, и оккультизма Телемы в частности.
Многие из нас читали потрясающий воображение Роман-Исповедь Германа Гессе «Дамиан». Роман в котором главный герой ищет своего Бога, поту сторону мировых противоречий и в конце концов находит его в таинственном обществе посвященных, отмеченных особой печатью Абракса. «Птица выбирается из гнезда. Яйцо - это мир. Кто хочет родиться, должен разрушить мир. Птица летит к богу. Бога зовут Абраксас». Бог который соединяет землю и небо, бог стоящий по ту сторону добра и зла, Бог-ключ и Бог-дверь, Бог-слово и Бог-молчание.
Как же было велико было мое изумление когда я увидел изображение этого Бога. Символ Абракса – фигура с телом человека, ногами змеи и головой петуха. Голова птицы – начало неба, ноги змеи начало земли, тело человека – суть их соединения, встреча двух бездн в точке творения. Я был изумлен глядя на этот образ, потому что задолго до этого, когда я проходил сеансы активного воображения по Юнгу в центре моих фантазий было две фигуры – Змея и Цыпленок. И эти фигуры, после долгой работы соединились в единого пернатого змея. Это и был мой личный Абракс. И теперь я знал точно это мой Бог. Бог которого гораздо позже я обнаружил в Телеме.
Чтобы говорить о Абраксасе следует проследить его историю с самого начала. Впервые Абраксас появился на заре христианской эры в сочинениях Василида. Гностицизм считался ортодоксами самой опасной ересью, и все труды Василида старательно уничтожались – все что сохранилось это несколько абзацев в трудах ересиологов. Мы можем только предполагать и пытаться заполнить белые пятна с помощью интеллектуальной интуиции. Поскольку для гностиков существовало три уровня бытия – Тело, Душа и Дух, я предполагаю что Абраксас интерпретировался на всех трех уровнях. Уровень интерпретации определяется способностью конкретного адепта.
На физическом плане Абраксас – суть Солнце, и год как период полного солнечного цикла. Число Абракса – 365, и на этом уровне это указывает на число дней в году. На психическом уроне Абраксас – это принцип сознания, а точнее особая способность избранных, Людей Особого Типа, к гностическому постижению реальности или интеллектуальной интуиции. Абракс души – это космический Эрос связывающий индивидуальную душу с её божественным источником. Так же Абраксас соответствует Меркурию и самому принципу порождающему, физической аналогией коего является семя.
Наконец на самом высшем уровне постижения, Абраксас есть Черное солнце, или Гностическая плерома (полнота), точка всебытия, содержащая в себе все противоположности в неразрывном единстве.
Как уже было сказано, к сожалению, рукописи не сохранились, и мы можем только догадываться о масштабах прозрения Василида. Гностицизм был подавлен ортодоксией, а Абрасакс оклеветан. Так в средневековье говорили о «демоне Абраксасе, который придумал абракадабру, чтобы смущать умы ложным знанием». Следует отметить, что даже в этом варианте, просматривается изначальный посыл – плюс заменен на минус, но Абракс все так же связывается с знанием недоступным профанам (и поэтому поспешно объявленным ложным). Это так же указывает на то, что формула Абракса, достигшая пика своей силы в третьей главе Книги Закона – Абрахадабра, всегда связывалась с альтернативной оккультной традицией чуждой официальной догматике. В современной семантике «абрахадабра» связывается с чем то абсурдным и несвязным, но это результат многовековой пропаганды официального религиозного дискурса стремящиеся обесценить все что как либо реально связано с тайнами оккультизма.
Уже в позднем ренессансе, появились сторонники Абраксаса. Так в «Городе солнца» Томазо Кампанела, вторым названием Утопии является Абраксас! Хотя это малоизвестно, Томазо Кампанелла – один из последних ренессансных герметиков, и последователь Джордано Бруно. И первоначальный смысл утопии был вовсе не политический а гностико-герметический, и только с воцарением обезумевшего просвещения, контекст был полностью потерян.
Но настоящее возрождение Абракса началось в двадцатом веке, с начала нового Эона. В 1916 году, при необычных обстоятельствах, Карл Густав Юнг – известный во всем мире психолог, получает откровение которое называется «Семь наставлений мертвым». Необычные обстоятельства о которых идет речь следующие:
Все началось с непонятной мне самому неразберихи: я не имел представления, что все это значит и что я должен делать. Возникло ощущение, что атмосфера вокруг меня сгущается, ее заполняли какие-то диковинные призрачные существа. Так оно и было: в моем доме стали появляться привидения. В одну из ночей моя старшая дочь увидела пересекавшую комнату бледную фигуру, вторая дочь пожаловалась, что дважды за ночь у нее пропадало одеяло, а моему девятилетнему сыну приснился страшный сон. Утром он взял у матери карандаш и, несмотря на то что прежде никогда не рисовал, на сей раз захотел изобразить увиденное. Так появился рисунок под названием "Портрет рыбака". В центре листа были изображены река и рыбак с удочкой на берегу. Он ловит рыбу. На голове его почему-то возвышается труба, из которой вырываются языки пламени и дым. С противоположного берега к нему летит дьявол, проклиная рыбака за то, что тот украл его рыбу. Но над рыбаком парит ангел со словами: "Ты не повредишь ему, он ловит только плохую рыбу!" Все это мой сын нарисовал в субботу утром.
В воскресенье, приблизительно в 5 часов пополудни, неистовой трелью залился дверной колокольчик. Стоял солнечный летний день, обе служанки были на кухне, откуда хорошо просматривалась открытая площадка перед входом. Услышав звонок, все сразу бросились к двери, но за ней никого не оказалось. Я видел даже, как колокольчик покачивался! Мы молча смотрели друг на друга. Поверьте, все это выглядело тогда очень странным и пугающим! Я знал: что-то должно случиться. Дом наводнили призраки, они бродили толпами. Их было так много, что я едва мог дышать и без конца спрашивал себя: "Бог мой, что же это такое?" Призраки отвечали мне: "Мы вернулись из Иерусалима, там мы не нашли того, что искали".
Эти слова я сделал началом "Septem Sermones...".
Затем слова хлынули непрерывным потоком, и за три вечера вещь была написана. И едва я взялся за перо, как весь сонм призраков мгновенно исчез. Наваждение рассеялось, в комнате стало тихо, и воздух очистился.
Боясь за свою репутацию, Юнг практически до конца жизни отказывается обнародовать этот текст, показывая его только ближайшему кругу. Только в последние годы, он решается опубликовать его, в приложении к своей автобиографии. Дело в том, что текст о котором идет речь это не просто произведение искусство, а фактически готовое гностическое евангелие. Более того – достаточно внимательно проанализировать идеи которые высказываются в "Septem Sermones..." и затем ознакомится с основными научными идеями Юнга, чтобы понять – приняв это откровение Юнг остается до конца жизни переводчиком гностических идей на современный и единственный понятный людям язык научного дискурса. Со своей миссией Юнг справляется блистательно!
Абраксасу посвящена целая глава, большую часть которой мы приводим. Здесь Абракс предстает прежде всего как божество стоящее над всеми антиномиями, источник чистого бытия:
Абраксас есть Бог, коего мудрено распознать. Он имеет наибольшую часть, ибо она незрима для человека. От Солнца зрит человек summum bопит, то есть высшее благо,
от Дьявола infinum malum, то есть беспредельное зло, от Абраксаса же непреодолимую ни в коей мере жизнь, каковая есть мать доброго и дурного.
Жизнь кажется слабосильнее и меньше, чем summum bonum, посему даже в мыслях трудно представить, что Абраксас во власти превосходит Солнце, кое само есть сиятельный источник всякой жизненной силы.
Абраксас есть Солнце и наравне заглатывающее вековечное жерло Пустоты, все умаляющей и расчленяющей, жерло Дьявола.
Власть Абраксаса двукратна. Но вы не зрите ее, ибо в ваших глазах уравнивается противуположная направленность той власти.
Что говорит Бог-Солнце, есть жизнь,
что говорит Дьявол, есть Смерть.
Абраксас же говорит слово досточтенное и проклятое, что есть равно жизнь и смерть.
Абраксас творит истину и ложь, добро и зло, свет и тьму в том же слове и в том же деянии. Оттого Абраксас грозен.
Он великолепен подобно льву во мгновение, когда тот повергает ниц свою жертву. Он прекрасен, как день весны.
Да он сам великий Пан, что значит Все, и он же малость. Он и Приап.
Он есть монстр преисподней, полип (Polypus (греч.) – многоногий. – Прим. пер.) тысячерукий, воскрыленный, змий извивистый, неистовство само.
Он же Гермафродит низшего начала.
Он господин жаб и лягушек, в воде обитающих и на сушу выходящих, ополудни и ополуночи поющих хором.
Он есть Наполненное, что воссоединяется с Пустым.
Он есть святое совокупление.
Он есть любовь и ее умерщвление.
Он есть святой и предающий святого.
Он есть светлейший свет дня и глубочайшая ночь безумства.
Его зреть – слепота.
Его познать – недуг.
Ему молиться – смерть.
Его страшиться – мудрость.
Ему не противиться – спасение.
Бог пребывает при солнце. Дьявол пребывает при ночи. Что Бог рождает из света. Дьявол утаскивает в ночь. Абраксас же мир, становление и преходящесть мира. На всякое даяние Бога-Солнце Дьявол налагает свое проклятие.
Все, что вы ни просите у Бога-Солнце, порождает и деяние Дьявола.
Все, что вы ни сотворите совместно с Богом-Солнце, дает Дьяволу сущую силу.
Таков он, грозный Абраксас.
В тексте даны очень важные ключи к пониманию Абракса, которые мы будем рассматривать более внимательно ближе к концу работы. Пока же обратим внимание, что Юнг отождествляет его с Паном и Приапом, а так же с соединением всех мыслимых противоположностей.
В начале этой главы, мы говорили о романе Германа Гессе. Сейчас пришло время рассмотреть эту тему более подробно. Появление Абракса в творчестве Гессе не случайно и идет от Юнга. Дело в том, что у Юнга был ученик Лэнг который сыграл огромную роль в жизни Германа Гессе будучи его учителем и аналитиком. Именно встреча с Ленгом помогла Гессе в полной мере войти в полную силу своего гения. И именно из этой встречи родилась повесть «Дамиан», уже упомянутая вскользь вначале статьи.
В центре повествования находится герой, Синклер, который с самого детства чувствует мучительную разорванность между двумя мирами. Он мечется между злом и добром, хаосом и логосом, плотью и духом. Наверно он так и остался бы в замкнутом круге ложного дуализма, если бы не таинственная фигура Дамиана, который помогает ему с самого детства. Дамиан, по сути это Самость или САХ, самого героя, его зримая персонификация. И именно его вмешательство помогает герою вырваться из клубка ложных противоречий. И осознать. И принять парадоксальную целостность бытия. Бытия высшей персонификацией которого является Абраксас – бог по ту сторону противоположностей, служением которому в равной степени является и святость и порок.
Очень важен финал «Дамиана», в котором герой проходит посвящение в особом тайном обществе, а по сути союзом Людей Особого Типа, объединенных религией Абракса. Религией свободы и познания. В доме Госпожи Евы, бывают люди самых разных учений, символом самого Синклера оказывается Ястреб, (птица во многом родственная соколу), а в свновидениях она являлась «морем, в которое я втекал. Она была звездой, и я сам, в виде звезды, двигался к ней, и мы чувствовали, как нас тянет друг к другу, встречались, оставались вместе и в вечном блаженстве кружили друг возле друга близкими, звонкими кругами».
Все эти образы, связаны с высшим оккультизмом Телемы, о чем мы более подробно поговорим несколько ниже. А пока поговорим о русском провозвестнике Абраксаса – поэте серебряного века Михаиле Кузмине. Михаил Кузмин издавал свой поэтический альманах, который так и назывался – Абраксас, а одно из ключевых стихотворений Кузмина по сути является гностическим исповеданием, и называется Базилид, отрывок из которого мы приводим:
Я не боролся,
Был слаб,
Мои руки - плети,
Как неграмотный раб
Слушал набор напыщенных междометий.
И вдруг
Мимо воли, мимо желаний,
Разверзся невиданных зданий
Светозарный ряд,
Из бледности пламя исторг.
Глашатаем стал бородатый бродяга,
И знание выше знаний,
Чище любви любовь,
Сила силы сильнейшая,
Восторг, -
Как шар,
Кругло, круто.
Кричаще, кипяще,
Чудесно меня наполнили.
Эон, Эон, Плэрома,
Плэрома - Полнота,
До домного до дома,
До тронного до трона,
До звона, громозвона
Ширяй, души душа!
Сила! Сила! Сила!
Напряженные мышцы плети!
Громче кричите, дети,
Красный бросая мяч!
Узнал я и смех и плач!
Что Гомер?
Сильней лошадей, солдат, солнца, смерти и Нила, -
Семинебесных сфер
Кристальная гармония меня оглушила.
Тимпан, воркуй!
Труба, играй!
Вой, бей!
Вихрь голубей!
Орлов клекот!
Стон лебедей!
Дух, рей,
вей, вей,
Дверей
Райских рай!
Рай, рай!
В руке у меня был полированный камень,
Из него струился кровавый пламень,
И грубо было нацарапано слово: abracsas.
Герой стихотворения поэтапно проходит в своей души различные исторические циклы – от мира Ассирии, через Элладу к Египту и мистическую смерть с последующим возрождением с опытом всеединства. Абракс здесь одновременно – конкретный символ, связанный с «камнем из которого струится кровавый пламень», и в то же время, глобальный опыт всеединства, «хрустальная гармония», опыт унус мундус, единый мир единый ум, постигаемый во славу Абраксаса. Рубин – камень особый, часто связывается с Люцифером, как носителем Света Гнозиса. В главе о символе веры, мы подробно рассмотрели символизм Люцифера, здесь же достаточно того чтобы упомянуть, что Кровавый камень это рубин связываемый с Люцифером как носителем гнозиса, что отражается в поэзии Николая Гумилева – «семь коней подарил мне мой друг Люцифер, и одно золотое с рубином кольцо». Интуиция подсказывает мне, что мы имеем дело с родственным символизмом тем более что как говорит Meister Schwarzsichtig в своей статье с сайта «www.nork.ru «Люцифер - это Ангел, Несущий Свет, или Гнозис». Что опять же роднит символизм с Абраксом.
Теперь обратимся к ключевой фигуре оккультизма двадцатого века – Алистеру Кроули. Вначале статьи мы сказали, что Абраксас имеет огромное значение в Телеме хотя напрямую не представлена.
Прежде всего следует сказать относительно формулы «абрахадабра», которая как известно произошла от имени Абраксас. Кроули предавал огромное значение этой формуле, а анализ её смысла одно из излюбленнейших тем современных оккультистов.
Огромное значение этой формулы неудивительно – ведь Третья Глава Святой Книги Закона начинается со слов «Абрахадабра – Награда Ра Гор Кхуита». Формула Абрахадабра, состоит из 11 букв, а в первой главе Книги Закона сказано, что «число наше 11».
Самая распространенная интерпретация этой формулы, гласит, что в ней речь идет о соединении пяти и шести, то есть микрокосма, как отдельно взятой индивидуальности, чьим символом является пентаграмма, и Макрокосма, как универсального космического единства, чьим символом является гексограмма. Таким образом, формула произошедшая от имени Абраксас является универсальной формой великого делания, фактически центральной формулой Телемы, используемой в большинстве ритуалов! Произнося Абрахадабра, мы призываем этого бога, и это стоит учитывать в духовной практике, которой посвящена вторая глава этой книги. Так например, «Абрахадабра» используется в ритуале Регуле.
Еще одна интерпретация этой формулы звучит следующим образом Абра – это солнечный эйдос, символизирующий индивидуальное сознание, сжимается в точку Хад, то есть устремляется к своему источнику, Самости или Богу, и заглянув в глубины, как в зеркале узнает свой собственный лик – поэтому Абра повторяется второй раз, как узнавание себя в Боге.
Есть еще ряд интересных, хотя и более отдаленных и не столь очевидных параллелей. Поскольку Третья Глава начинается с Формулы Абрахадабра, можно предположить, что Ра Гор Кхуит, коему посвящена третья глава, под возглас «Абрахадабра», каким то образом, связан с Абраксасом. До недавнего времени я не мог думать об этом, поскольку связывал Гора прежде всего с марсианскими силами, из за воинственного тона третьей главы. Однако как оказывается Сам Кроули связывал его прежде всего с Гермесом, о чем конкретно сказано в «Книге Лжей» Кефлан 2. А именно Гермес, для Юнга Гермес это главная фигура алхимии соединяющая в себе Свет и Тьму, добро и зло, которая до некоторой степени тождественен Абраксас.
Но если есть формула Абракса, значит где то должен быть и он сам. Одним из самых больших сюрпризов для меня, после нескольких лет осознанного вступления в ОТО, было узнать, что личной печатью Кроули является гностическая гемма Абракс. Именно эта печать является символом верховной власти в ОТО и передается как символ верховной власти в Ордене.
Таким образом, два оккультных потока, телемитский Египетский вектор и гностический вектор Абраксаса соединились в Одно. Уже из одного факта печати Абракса ясно, что хотя Абракс официально не включен в пантеон Телемы, его символика и функции напрямую связана с Телемитским пантеоном.
Если печать Абраксас есть гемма ОТО не значит ли это то, что идеальное сообщество Людей Особого Типа, носителей инициатической печати, о котором писал Гессе и есть ОТО, вне зависимости от того знал это Гессе или нет.
Это подтверждается еще одним интересным фактом. В главном ритуале Телемы, Гностической мессе в один из самых пиковых моментов жрец читает воззвание к Абраксасу, который, в точности в соответствии с процитированном текстом Юнга соотносится с Паном:
IO IO IO IAO SABAO
KIRIE ABRASAX KIRIE MEITHRAS KIRIE PHALLE.
IO PAN, IO PAN, PAN
IO ISXUROS, IO ATHANATOS IO ABROTOS
IO IAO
XAIRE PHALLE XAIRE PAMPHAGE XAIRE PANGENETOR.
HAGIOS, HAGIOS, HAGIOS IAO.\
а это архитектура Абраксаса http://www.ricardobofill.ru//index_mobile.php?id=683

Абраксас или (более ранняя форма) Абрасакс - гностическое космологическое божество, Верховный глава Небес и Эонов, олицетворяющий единство Мирового Времени и Пространства. В системе Василида имя "Абраксас" имеет мистический смысл, поскольку сумма числовых значений семи греческих букв этого слова дает 365 - число дней в году.

Α = 1, Β = 2, Ρ = 100, Α = 1, Σ = 200, Α = 1, Ξ = 60

Согласно Каббале Вселенная разделена на 365 эонов, или духовных циклов; их сумма является Великим Отцом, которому дано каббалистическое имя Абраксас. Это символ числа Божественных эманаций. Абраксаса изображали в древнем индийском, персидском, египетском искусстве, на античных геммах в виде существа с телом человека, головой петуха и змеями вместо ног. В одной руке он держит нож или плеть, в другой - щит, на котором начертано имя Йах (егип. Jah - молитвенный возглас, в Элевсинских мистериях превратившийся в имя божества Солнца). Петух символизирует начало нового дня, нож - смерть материального тела, плеть - власть. В египетском искусстве Абраксас обычно представлен со знаком Анх, скипетром и в головном уборе с рогами, над которым располагается знак "Миллионы лет" (маленькая фигурка человека с поднятыми к небу руками). В поздней античности и в Средневековье изображение этого божества трактовали следующим образом: петух - символ предвидения и бдительности, змеи - внутреннего чувства, интуиции и "быстрого понимания". Другие эманации этого божества - Ум, Слово, Мудрость, Сила. Считается, что своим происхождением Абраксас обязан древнейшим образам змея, дракона.

Мистическая фигура видоизменялась самым разнообразным образом и заменялась различными изображениями, языческими и др., уже ничего общего с гностицизмом не имеющими. Ср. Bellermann «Ueber die Gemmen der Alten mit dem Abraxasbilde» (Berlin, 1817-19); Barzilai «Gli Adraxas» (Триест, 1873).

В раннюю эпоху христианства, в 1-II веках, возникало много еретических сект, пытавшихся сочетать новую религию с язычеством и иудаизмом. По учению одной из них, все сущее зарождается в некоем высшем Царстве света, из которого исходят 365 разрядов духов. Во главе духов стоит Абраксас . Его имя и изображение часто встречаются на Абраксасгеммах и амулетах: существо с человеческим туловищем и петушиной головой, вместо ног - две змеи. В руках Абраксас держит меч и щит. Отцы церкви боролись с ересью гневными отповедями и едкими насмешками. Святой Епифаний язвительно замечал, что ересиархи пытаются «действовать на воображение неопытных ужасными именованиями варварским составлением сих наименований», - он имел в виду и звание Абраксаса. Его имя составлено из семи греческих букв (а магическое число 7 символизирует общую идею Вселенной). Все греческие буквы имели числовое значение; сумма значений букв, входящих в слово Абраксас, составляла число 365, соответствующее числу духов и дней в году (космогонический эквивалент «мирового времени»). Соответственно у него насчитывается 365 добродетелей – по одному на каждый день.

В системе гностика Василида Абрасакс - глава (архонт) низших эонов (эманаций Божества), создавших 365 небес. В дальнейшей оккультной традиции Абрасакс представлялся как египетский бог, демон, дуалистическое божество, изображался в образе петуха. Существо с петушиной головой - эллинистический бог Абрасакс (или Абраксас), которого часто называли Демиургом, IAO. Ему сопутствует солнечная символика: петух каждое утро возвещающий о возвращении Солнца - символ возрождения, и хлыст со щитом, с которыми чаще всего он изображался - символизируют жар полуденного Солнца. Абрасакса часто изображали на магических амулетах и геммах эллинистической эпохи; александрийский гностик Василид называл Абрасакса «Великим Правителем 365 Небес» и создателем физической Вселенной. Абрасакс принадлежит к категории змееногих Солярных Божеств , что говорит о ярко выраженном аспекте этого бога. Таким образом, Абрасакс, солнечный петух, создатель Этого Мира, символизирует производительную силу Солнца. Но, в отличие от Христа, он не связан напрямую с Высшим Аспектом Солнечного Логоса-Творца.

Абракас - одно из классических гностических изображений

Мистическое слово Абраксас неправильно считается египетским , ведь происхождения оно скорее персидского и заключает в себе все буквы, употребляемые в пельви для численного обозначения и в то же время самые первые буквы азбуки этого языка. Последователи гностика Василида придавали магическое значение камням, на которых было вырезано это слово и, кроме того, еще фигура с человеческим туловищем, человеческими руками, петушьей головой и змеями вместо ног; в правой руке ее плеть, в левой круг или венок с двойным крестом внутри. Подобного рода камни найдены в Азии, Египте, частью в Испании, куда они вместе с василидовым учением занесены присциллианами, а затем приняты были всеми магическими и алхимическими сектами и в Средние века получили широкое распространение в качестве амулетов. Мистическая фигура видоизменялась самым разнообразным образом и заменялась различными изображениями, языческими и др., уже ничего общего с гностицизмом не имеющими.

По учению последователей Василида, Бог, несотворенный, вечный Отец, сначала породил свой Нус, или Ум, Логос - Слово и Фронезис - Разум; от Фронезиса произошли София - Мудрость и Динамис – Сила. Именно эта совокупность Первичных порождений и суммирована в образе Абраксаса. Они формируют высшее Царство света, источающее Творческую активность, от которой зарождается все сущее, и из которого исходят 365 разрядов духов, поддерживающих мироздание. Во главе этих духов и стоит Абраксас – наивысший из семи богов, как бы суммирующий этих богов. Василид утверждал, что Абраксас выступает в роли посредника между человечеством и Божественной Сутью.

Различные варианты изображения Абракаса на амулетах и прочих предметах.

Амулеты и печати, изображавшие Абраксаса, были широко распространены с конца первого столетия нашей эры. В тринадцатом веке символ Абраксаса использовался в печатях Ордена тамплиеров . В средние века заклинание было признано демоническим и отнесено к разряду черной магии. Абраксас – один из богов египетского пантеона, ассоциируется с победителями дракона. Подобно санскритскому Абхимани, он является первопринципом, первоэлементом. Ассоциируется также с творцом Брахмой.

Слово Абраксас соотносится с мистическим словом Абракадабра – одним из имен бога Митры.

Некоторые исследователи утверждают, что имя этого бога происходит от еврейского «абберака», что означает «благословенный», другие - что оно представляет собой искажённое имя одного из египетских богов. Существует также мнение, что это имя восходит к древней коптской или египетской магической формуле, символически означавшей «Не вреди мне» («Не тронь») и обращённой к божеству, как «Отцу». Эту формулу обычно прикрепляли к амулету или талисману и носили на груди под одеждой.

Согласно преданиям, Абраксас - воин, побеждающий зло во всех его проявлениях, яростный борец за справедливость, понимаемую как творческая закономерность, соответствие плану Творения. Он, как петух, который является символом восхода солнца, первым встречает счастливое или несчастливое утро каждого нового дня. Абраксас - символ благополучия и мудрости , которых можно достичь только в бесстрашной борьбе с противодействующими силами, непременно победив их, потому что в руках Абраксаса - плеть (метла). Метла является символом власти и превосходства над противниками, это его орудие в борьбе со злом.

Карл Густав Юнг был одним из первых исследователей, который провел параллели между мифологией, религией и реальными феноменами психики.

Как писал об Абраксасе Юнг, этот «новый бог», «блистающий, словно лев, мгновенно раздирающий свою жертву, прекрасный, как весенний день», Абраксас - Пан, Приап, монстр подземного царства, клубок крылатых змей, истинный Гермафродит, «святой творец», любовь и убийца любви, святитель и его предатель, «наиярчайший свет дня и самая мрачная ночь безумия». «Увидеть его - значит ослепнуть, узнать - сойти с ума, почитать его - найти смерть, бояться его - мудрость, а спасение возможно, если не противостоять ему». В конце «Семи проповедей к мертвым», после оды Абраксасу, автор делает вывод: «В мире том принадлежит человек Абраксасу, который его, человека, и мир порождает либо поглощает ».

Как имя Абраксаса, так и его иконографический образ, имели распространение и за пределами христианского гностицизма, в культово-магическом обиходе позднеантичного синкретического язычества.

Образ гностического бога, символизирующий Первичные энергии творения, прошел длинный путь развития. Следует отметить, что, в отличие от «настоящих» язычников, гностики считали своих «богов», «архонотов» и «эонов» прежде всего символами невыразимой духовной реальности, поэтическим приближением к описанию их природы. Однако такие символы были весьма жизненными, несущими силу и мудрость.

Немного о ВАСИЛИДЕ:

Василид - гностик, родом сириец, переселился из Антиохии в Александрию (в 125-130 гг.), а под конец жизни посетил Персию.

Источниками своей системы он признавал, с одной стороны, тайное учение апостола Петра, будто бы дошедшее до него через посредство некоего Главкия, а с другой стороны - «мудрость варваров»; во время своего пребывания в Александрии он познакомился с греческою философией и в особенности находился под влиянием Аристотеля. Найденное в 1842 г. (и в первый раз изданное в 1851 Г.) сочинение: κατά πασων αίρέσεων έλεγχος (прежде известные из него отрывки, под названием φιλοσοφούμενα, приписывались Оригену, теперь же это сочинение большинством ученых приписывается св. Ипполиту, хотя на этот счет и могут еще быть сомнения) излагает систему В. совершенно в другом виде, чем она была известна до того, главным образом, по изложению Иринея (из которого черпали последующие ересеологи). Происходит ли это различие от того, что Ириней излагает более раннюю (антиохийскую), а Ипполит более позднюю (александрийскую) систему В., или же от того, что эти писатели обращали особое внимание на разные стороны одной и той же системы, - решить с достоверностью невозможно, так как собственные сочинения В. (из коих главное - 24 книги объяснения на Евангелие) до нас не дошли. Во всяком случае, в изложении Ипполита учение В. представляется и более оригинальным, и более осмысленным.

Абсолютное начало определяется у В. только отрицательно. Оно не есть что-нибудь, оно неизреченно. Впрочем, и все действительно существующее не может быть выражено словом, не может быть названо; ибо всякое слово (не исключая и имен собственных) указывает только общие роды и виды, а не действительные, индивидуальные существа, - всякое именование есть только условный намек на бытие, а не действительное его выражение. Если, таким образом, все подлинно существующее неизреченно, то абсолютное начало есть неизреченное по преимуществу. Само по себе, в своей собственной актуальности, оно не имеет ничего общего с чем бы то ни было, ото всего отрешено. Но не будучи актуально ничем, оно есть все потенциально, т. е. имеет в себе возможность всякого бытия. Эту универсальную потенцию, принадлежащую абсолютному началу, В. называет панспермией, потому что в ней содержатся невидимым образом все бесконечные формы и способы бытия, подобно тому, как в семени дерева содержатся и ствол, и корни, и ветви с листьями, цветами и плодами. Актуальное проявление всего этого потенциального многообразия обусловлено тройною, или трехчастною, филиацией (υίότης τριμερής) или различением трех главных видов бытия: «тонкого» (το λεπτομερές), т. е. идеального; «грубого» (τόπαχυμερές), т. е. материального, и «требующего очищения» (τόο άποκαθάρσεως δεόμενον), т. е. духовного. «Тонкое» идеальное бытие «поднимается кверху» и соединяется непосредственно с абсолютным сверхсущим божеством, а «грубое» материальное «оседает книзу» и образует видимый мир. Но под оболочкой вещественных форм сохраняется семя духовной жизни, «нуждающейся в очищении».

Первый владыка и глава мира - «Архонт», и второй - «Димиург», которым повинуются 365 астральных ангелов, управляющих таким же числом звездных сфер - ничего не знали об этой высшей духовной потенции, пока она не проявилась в воплощении Христа, привлекшего к себе силу Духа Святого, соединяющего низший мир с высшим. Как сосуд, наполненный прежде ароматами, и пустой сохраняет в себе благоухание, так материальный мир, в начале (в «панспермии») соединенный с идеальным, сохраняет в себе благоухание идеи и по отделении от нее. Это благоухание Духа Святого, бессознательно присущее материальному миру, становится сознательным во Христе, который возвещает миру «Евангелие», т. е. открывает низшему миру истину абсолютного и идеального бытия. Услышав эту благую весть, владыка видимого мира (Архонт), считавший себя дотоле верховным существом, испытывает удивление и страх, а затем вразумляется и понимает свое подчиненное значение, как сказано: «Начало премудрости - страх Господень». Просвещенные Евангелием, духовные существа очищаются познанием истины и возносятся вслед за Христом в сферу идеального и абсолютного бытия, а материальный мир, выделив из себя скрытый в нем духовный элемент, составлявший причину его томления и беспокойного движения («вся тварь стенает и мучится доныне, ожидая откровения славы Сынов Божьих»), приходит в состояние полного равновесия, погружается в блаженное неведение, или невинность (αγνοια), где всякое существо, не зная ничего высшего, довольно своими пределами и своим назначением - тогда как во время мирового процесса, когда духовный элемент смешан с материальным, существа и того и другого рода находятся в мучении, подобно птицам, погруженным в воду, или рыбам, поднятым на воздух. Василидово учение было весьма распространено в свое время, о чем свидетельствует обилие различных амулетов с надписью αβραξας - условное обозначение для совокупности астрального мира по Василиду (этот мир состоит из 365 сфер, а сумма букв слова αβραξας, в их цифровом значении, равняется 365).

Так что, все новое - это хорошо забытое старое...