Платон мне друг, но истина дороже
С латинского: Amicus Plato, sed magis arnica Veritas (амикус плато, сэд ма-гис амика вэритас).
В мировой литературе впервые встречается в романе (ч. 2, гл. 51) «Дон Кихот» (1615) испанского писателя Мигеля Сервантеса де Сааведра (1547-1616). После выхода романа в свет выражение стало всемирно известным.
Первоисточник - слова древнегреческого философа Платона (421- 348 до н. э.). В сочинении «Федон» он вкладывает в уста Сократа такие слова: «Следуя мне, меньше думайте о Сократе, а больше об истине». То есть Платон советует ученикам выбирать истину, а не веру в авторитет учителя.
Похожая фраза есть и у Аристотеля (IV в. до н.э.), который в своем сочинении «Никомахова этика» писал: «Пусть мне дороги друзья и истина, однако долг повелевает отдать предпочтение истине». У других, более поздних, античных авторов это выражение встречается в форме: «Сократ мне мил, но истина всего милее».
Таким образом, история знаменитого выражения парадоксальна: его фактический автор - Платон - стал одновременно и его «героем», и именно в этом, отредактированном временем виде слова Платона вошли в мировую культуру. Это выражение послужило основой для формирования однотипных фраз, самая известная из которых - слова немецкого церковного реформатора Мартина Лютера (1483-1546). В своей работе «О порабощенной воле» он написал: «Платон мне друг, Сократ мне друг, но истину следует предпочесть».
Смысл выражения: истина, точное знание - это высшая, абсолютная ценность, а авторитет - это не аргумент.

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .

Платон мне друг, но истина дороже

Греческий философ Платон (427-347 гг. до н.э.) в сочинении "Федон" приписывает Сократу слова: "Следуя мне, меньше думай о Сократе, а больше об истине". Аристотель в сочинении "Никомахова этика", полемизирует с Платоном и имея в виду его, пишет: "Пусть мне дороги друзья и истина, однако долг повелевает отдать предпочтение истине". Лютер (1483-1546) говорит: "Платон мне друг, Сократ мне друг, но истину следует предпочесть" ("О порабощенной воле", 1525). Выражение "Amicus Plato, sed magis amica veritas" – "Платон мне друг, но истина дороже", сформулировано Сервантесом во 2-й части, гл. 51 романа "Дон Кихот" (1615).

Словарь крылатых слов . Plutex . 2004 .

Смотреть что такое "Платон мне друг, но истина дороже" в других словарях:

Платон мне друг, но истина дороже - крыл. сл. Греческий философ Платон (427 347 гг. до н. э.) в сочинении «Федон» приписывает Сократу слова: «Следуя мне, меньше думай о Сократе, а больше об истине». Аристотель в сочинении «Никомахова этика», полемизирует с Платоном и имея в виду… … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого

- (Plato) (428/427 348/347 до н.э.) древнегреческий философ, классик философской традиции; мыслитель мирового масштаба, к чьей оригинальной философской концепции генетически восходят многие направления классического философствования и европейский… … Новейший философский словарь

Древнегреческий философ, классик философской традиции; мыслитель мирового масштаба, к чьей оригинальной философской концепции генетически восходят мно гие направления классического философствования и европейский стиль мышления в целом. Основные… … История Философии: Энциклопедия

Ср. Правды не боюсь. Хлеб соль ешь, а правду режь, говорит русская пословица. И еще: Варвара мне тетка, а правда мне мать. Салтыков. Сатиры в прозе. 4. Ср. Мне истина всего дороже. Подумать не успев, скажу: ты всех милей; Подумав, я скажу все то… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Афоризмы можно разделить на две категории: одни попадаются нам на глаза, запоминаются и иногда используются при желании блеснуть мудростью, другие же становятся неотъемлемой частью нашей речи и переходят в категорию крылатых фраз. Об авторстве… … Сводная энциклопедия афоризмов

В Викицитатнике есть страница по теме Латинские пословицы Во многих языках мира, в том числе в … Википедия

НИКОМАХОВА ЭТИКА - «НИКОМАХОВА ЭТИКА» (Ἠθικὰ Νικομάχεια), сочинение Аристотеля, датируется 2 м афинским периодом (334 322 до н. э.); представляет собой запись лекционного курса, другой вариант которого (предположительно, более ранний) известен как «Евдемова… … Античная философия

Высшая лига 1998 Сезон 12 й Место проведения Московский дворец молодёжи Название сезона Сезон проблем Количество команд 15 Количество игр 7 … Википедия

Наконец, я добралась до спектакля «Фатима» на сцене Осетинского театра

Часть первая. Платон мне друг

Признаюсь сразу, что неплохо знакома с Тамерланом Сабановым и восхищаюсь им искренне и самозабвенно. Он великолепен: талантлив, позитивен, обожает подопечных студентов и вкладывает в них буквально все, что у него есть, причем, даже этого ему кажется мало. Он всегда улыбается, и это не американская дежурная улыбка, а искреннее душевное принятие жизни, любви к ней, понимания того, как много прекрасного и удивительного вокруг. Он обладает уникальным чувством юмора и легко, «по щелчку» включается в игру с собеседником, подхватывая его настроение. Иногда я бываю свидетелем того, как он, Тамерлан, Гиви Валиев и Александр Битаров в деканате факультета искусств спонтанно устраивают балаган, веселее и ярче которого я вообще ничего не видела: все мировые сцены, ставящие лучшие комедии на свете, отдыхают, потому что это сиюмоментный, ошеломительный и честный «театр». До такой степени красивый, что ни разу никому из свидетелей в голову не пришло это записать на камеру: все бывают вовлечены до беспамятства.

И еще Тамерлан человечен. Не потому, что так правильно, а потому, что он такой на самом деле.

Часть вторая. Но истина дороже

Наконец, я добралась до того, что уже назвали большим событием, до спектакля «Фатима» на сцене Осетинского театра. Событие я увидела, а спектакля нет. Быть в подобной ситуации голословной просто преступно, поэтому попробую объяснить свою позицию. Но для начала в сто какой-то раз повторю, что восприятие произведения искусства носит субъективный характер, поэтому ни в коем случае не хочу обижать тех, кому понравилось.

Представьте себе, что археологи, не приложив больших усилий, почти на поверхности обнаружили осколки великолепной вазы. То, что она великолепна, лишь угадывалось, потому что осколков было минимальное количество, но на них было нанесено изображение, которое казалось всем знакомым, но никак не прочитывалось полностью. Историкам хотелось сделать реконструкцию, восстановить отсутствующие детали, но это было невозможно. А те кусочки, которые все-таки сохранились и дошли до наших времен, поражали своим потенциалом: линии были нанесены очень талантливым человеком, это нельзя было оспорить. Находка в стиле «воспоминания о шедевре». Вот так примерно мне пришлось себя почувствовать на спектакле, потому что Коста Хетагурова на сцене не было. Он, конечно, присутствовал в театре, но в головах зрителей, которые его любят, в каких-то намеках на него актеров, но никак иначе. Если бы спектакль посмотрел человек, который о Хетагурове ничего не знает, то он удивился бы, что осетинский народ считает его своим духовным лидером, серьезным и глубоким писателем и вдохновителем всей последующей осетинской культуры.

Это главная претензия. Все остальные гораздо более мелкие по сравнению с этой.

Одно из главных достоинств хетагуровской поэмы, написанной на русском языке, — недоговоренность. И этой составляющей история Фатимы на сцене Осетинского театра лишена. Упомянутая мной ваза дорисована без учета того, что «предлагалось» ее создателем много десятков лет назад, по не совсем понятным критериям, явно не предусмотренным самим Коста. А зачем?

Большую часть претензий адресую автору текста Тотразу Кокаеву . Есть все-таки почти святые вещи, которые не стоило трогать, потому что они ценны для любого носителя осетинского языка. Есть исторические и этнографические факты, упомянутые Хетагуровым, которые нужно было оставить в том виде, как они представлены в поэме.

Почему война русско-турецкая? Почему не сохранена вера героев хетагуровской «Фатимы» (они были мусульманами)? Почему, наконец, Фатима, яркая носительница национального менталитета, да еще и воспитанная в княжеском доме, САМА приходит в убогое жилище Ибрагима? В фильме, который мы все любим и знаем, есть извиняющий Фатиму разговор с Ибрагимом в лесу, в котором она понимает, что может так поступить и, судя по всему, именно во время этого эпизода принимает решение. Сам Коста намеренно умолчал об этом эпизоде в поэме. В силу своей деликатности, наверное. Но авторам спектакля хетагуровской деликатности не хватило.

Не показалось мне правильным и то, как представлены похороны. Не убедил разговор мудрого Наиба с дочерью, когда он, уже умерший, то есть все видящий и имеющий возможность знать даже о человеческих помыслах, находящийся в ином измерении, хотя он и при жизни, в чем я уверена, все про своих детей понимал, пытается убедить ее отнестись к брату с сочувствием.

Из текста ушло благородное умолчание, которое есть в поэме, поэтому герои спектакля выглядят не так мощно и таинственно, не так романтично и возвышенно. Не так!

Не хочется мелочиться со своими «почему». И упомянутых вопросов достаточно, чтобы обидеться за искажение авторского замысла.

Я поймала себя на мысли, что никак не хочу переходить к режиссуре, потому что даже не знаю, что именно сказать об этом. Спектакль энергетически очень вялый, а мог бы быть по-шекспировски трагичным, то есть трагичным глобально, насмерть и вдребезги. Так, чтобы комок к горлу подступал, чтобы до костей пробрало, чтобы все в слезах уходили.

Что помешало? Не берусь точно ответить на этот вопрос, но предполагаю, что помешали перебивки ритма. Похоже, что автор сценария и режиссер хотели включить «качели», когда очень страшные моменты чередуются с веселыми, танцевальными и другими развлекающими и отвлекающими сценами. Это можно было делать в начале спектакля, но в конце, когда нарастает напряжение, его нельзя постоянно «сбивать». Только включишься в переживание, девушки веселятся у родника, только начнешь сочувствовать трагедии, пастухи веселятся… В конце все-таки вектор зрительского напряжения нужно вести только вверх, а потом придумать катарсический момент, который бы всех в зале «на лопатки положил». Женщина в красном с ребенком на руках, которого она протягивает зрителю как некое доказательство не совсем понятно чего именно, – это настолько в лоб, что начинаешь сомневаться в своем умении понимать символы. Неужели можно так грубо?

Не выдержан стиль. Если речь идет о монументальности, характерной для осетинского театра, то к чему переодетый в девушку пастух? И монументальность предполагает очень высокую степень условности, а тут масса реалистичных моментов и деталей. А если речь идет о реализме, то почему так много статики в игре актеров? Есть масса сцен, участники которых просто стоят (или сидят) и произносят монологи. Спектаклю явно не хватает движения, воздуха, мобильности, динамики. Реализм – это, по Станиславскому, наличие четвертой стены, то есть игра такого уровня, когда зрительного зала как будто не существует, но актеры, занятые в «Фатиме», постоянно ориентированы именно на зал, до неестественных моментов: влюбленные должны друг на друга смотреть, а не на зрителей; доверяющие друг другу отец и дочь тоже как-то могли бы встречаться глазами, когда идет трудный разговор…

Актеров жаль. Им было очень трудно. Они, бедолаги, бились головами о скалы сценарных и режиссерских ошибок. Но все равно есть удачные моменты. Конечно, есть.

Статика, положенная в основу спектакля режиссером, усугублялась для мужских персонажей наличием головного убора, который практически скрывает мимику. И тут должна была бы, по логике вещей, вступить в дело пластика. Телом можно показать абсолютно все переживания. Это было бы чрезвычайно интересно. Меня потряс проход Александра Битарова по лестнице в конце, когда он совершил то, что совершил. Его согнутая спина, такой неуверенный шаг, лишенный теперь уже княжеского достоинства, его выразительно поникшие плечи, опущенная голова, которая не привыкла пребывать в таком состоянии… Это просто блеск. Но для данного спектакля это осталось только продемонстрированным Битаровым актерским потенциалом: мы не увидели возможностей актера во всей красе.

У Сослана Цаллаева (Ибрагима) с пластикой похуже, но и ему статичные сцены не дали шанса показать все то, на что он способен.

Фатима (Залина Галаова ) в ряде моментов ошеломительна. Залине все подвластно! Но почему-то ей приходится на повышенных тонах разговаривать с Джамбулатом прямо возле спящего в люльке ребенка (нереально, чтобы мать так себя вела)… Это мелочь, но характер героини не выдерживается, ломается. Она ведь гордится своим материнством и оскорбляет ее именно то, что Джамбулат с презрением относится к ее сыну. И вдруг кричит над ухом этого самого сына, не боясь его разбудить…

У Хетагурова (я специально перечитала) нет четкого указания на то, смогла ли Фатима именно полюбить Ибрагима или она уважает его как своего супруга, ценит, понимает, как это делает Татьяна Ларина у Пушкина: «Я другому отдана». Но трагедия получилась бы ярче, по-моему, если бы мы увидели Фатиму, которая любит Джамболата. Это повысило бы градус! Хотя и в предложенной трактовке, когда Джамболат ей практически ненавистен, есть выпадения из линии характера, которые режиссер обязан был устранить.

Сумасшествие сыграно отменно! Даже не представляю, как это трудно, но героиня у нас в театре есть. Тут без «браво» не обойтись.

Меня не убедили образы Смерти (грим – несомненная удача) и Любви. Они, как правильно указал Эдуард Дауров в статье «Безусловная условность» («Северная Осетия» от 4 мая) слишком прямолинейны и предсказуемы. Смерть еще как-то уместна, а Любовь вообще как-то невразумительно выглядит. Кстати, я не стала повторять то, что упомянул Эдуард Дауров, потому что с большинством его наблюдений не могу не согласиться. Кроме упреков в адрес декораций. Мне как раз показалось, что с этим все нормально (художник спектакля – Эмма Вергелес ), особенно впечатлил занавес в стиле, который теперь называют «бохо». Чудесно. Хотя вопрос о неоправданном разностилье и в декорациях присутствует.

Безусловное украшение спектакля – песни и танцы. Это получилось, слава Богу, на все сто процентов. Даже на двести и триста.

И вот еще о чем. Руслан Мильдзихов , министр культуры, как сообщалось в прессе, сказал, что нужно было выстраивать линию взаимоотношений героев «тоньше». Я не понимаю, что именно он имел в виду. Можно, по-моему, как угодно: и тонко, и широко, и маслом, и акварелью, можно даже графикой, но просто нужно выдержать избранную стилистику до конца и донести до зрителя причины своего выбора. Например, сделать спектакль реально черно-белым, как старые фотографии…

Но меня другое напугало. Спектакль «Фатима» породил желание министра возродить художественные советы. И как-то, знаете, очень это похоже на цензуру. А кто судьи? Кто будет определять, как надо и как можно? Кто эти уважаемые люди? Я повторю то, что сказала в самом начале: искусство – дело «добровольное». Я слышала много хороших отзывов о «Фатиме», даже восторженных. Я их разделить не могу, но я абсолютно и совершенно рада, что это событие состоялось. Не ошибается тот, кто ничего не делает. А если бы был упомянутый художественный совет, то еще не совсем ясно, пропустили бы спектакль или нет.

Кстати, есть идеальная система таких советов, которая существовала в Древней Греции. Там была специальная школа, куда внимательные педагоги отбирали лучших и талантливейших. И если школа получала заказ на изготовление какой-нибудь статуи, к примеру, то выполнение макета поручалось сразу 5-7 выпускникам. Они работали отдельно друг от друга, а потом предъявляли свои работы ДРУГ ДРУГУ ЖЕ! Велось голосование, в котором можно было назвать только два имени. Первое, естественное, свое (Какой же художник откажется считать собственное детище лучшим из лучших!), а второе – чужое. Кто собрал больше голосов – тот и победитель. Более того, все остальные макеты, не победившие, тут же уничтожались полностью до состояния пыли, потому что греки были уверены: в искусстве имеет право на бессмертие только самое-самое. Вот это я понимаю. А все остальное – нет.

Исследователи сходятся во мнении, что автором фразеологизма "Amitus Plato, sed magis amica veritas", что переводится, как "Платон мне друг, но истина дороже" является известный древнегреческий философ Сократ. Которому также приписывается такое высказывание "Следуя мне, меньше думай о Сократе, а больше об истине". Об этом изречении учёные узнали из малоизвестного широкой публике сочинения Платона (427-347 до Р.Х.), которое называется "Федон". В этой книге любопытным моментом является то, когда Федон, который являлся в то время учеником Сократа общается с Эхекратом философом-пифагорейцем. Из этой беседы мы узнаём, как провёл свои последние часы Сократ и о его общении со своими друзьями перед казнью.

Применение выражения в литературе

"Как-то вечером, когда у короля было дурное настроение, он лишь слегка улыбнулся, узнав, что существует вторая девушка ле Фонтан. Он помог ей с замужеством и выдал за богатого молодого судью, хотя и буржуазного происхождения. Кроме того, предоставил ему почётный титул барона. Кода же вандеец спустя год попросил устроить государя судьбу своей третьей дочери, он ответил ему язвительным тонким голосочком на латинском языке "Amicus Plato, sed magis amica Natio", что можно перевести, как "Платон - друг, но нация дороже" ("Загородный бал" Оноре де Бальзак)

"Здесь у меня возникло одно дело, которое скорее всего отправит меня в немилость к королю, и меня это приводит в уныние, но ничего поделать нельзя. Ведь в конце концов мне придётся считаться с неудовольствием или удовольствием, сколько со своим собственным предназначением, как говорится в известном выражении "amicus Plato, sed magis amica veritas" ("Дон-Кихот" М. Сервантес)

"Вникая во все подробности Плеханов, спрашивал и спрашивал, как-будто пытаясь проверить себя самого. Хотя по большому счёту это было похоже на экзамен старого приятеля старому же приятелю. Понимал ли вообще приятель всю высоту задачи, которую так яростно проповедует, и какой он придерживается тактики. Amicus Plato, sed magis amica veritas (Друг Платон, но истина выше дружбы), - Об этом говорил его ледяной взгляд" ("Георгий Валентинович Плеханов. Из личных воспоминаний" О. Аптекман)

"Прошу прощения, но мне очень стыдно так говорить о человеке, который научил меня настоящей дружбе, но amicus Plato, amicus Socrates, sed magis amica veritas - ты слвоно свинка, которая бы стала доказывать человеку, что зря он кушает бананы, что жёлуди гораздо вкуснее" (Н. Чернышевский)

Писательница Марко Вовчек выбрала эпиграфом для своей книги "Путешествие внутрь страны" выражение "Amicus Plato, sed magis amica Veritas" (Марина Вовчек - это псевдоним Марии Александровны Вилинской)

"Совсем недавно в нашем городе случился пожар. При этом сгорело несколько хо-лостых строений во дворе мещанки Залупаевой. Спросите, кто последним прибыл на этот пожар. Мне стыдно города в котором я проживаю, но ради истины (amicus Plato, sed magis arnica Veritas) я должен всем рассказать, что самой последней к месту трагедии приехала городская пожарная команда, и причём тогда, когда пожар был потушен усилиями соседей" ("Сатиры в прозе" М. Салтыков-Щедрин)

"Если вы считаете, что льстить живым дело неблагодарное, то как при этом называть лесть мёртвым? Тем же гражданам, которые могут посчитать, что я являюсь приятелем Грановского, и что мне неприлично высказываться о нём с большей строгостью, могу ответить старинным, но от этого не менее звучным выражением amicus Plato, sed magis arnica Veritas" (А. Герцен)

"А что сказать о защитниках своих произведений и своих авторов, которые похоже лично оскорбились отзывами "Отечественных записок" о Марлинском? Попытайтесь объяснить им, что если бы наш журнал ошибался в мнении об этом авторе, то за ним следует оставить собственный взгляд на различных авторов...и что amicus Plato, sed magis amica Veritas" (В. Белинский)

«Платон мне друг, но истина дороже»

Аристотель, получивший по месту рождения прозвище Стагирит (384- 322 до н.э.), родился в семье придворного врача царя Македонии и с детства был дружен с будущим царем Филиппом, отцом Александра Македонского. В 17 лет он приехал в Афины и стал сначала слушателем, затем философом в Академии Платона, где пробыл до самой смерти учителя в 347 г. до н.э.

В Академии он сразу выделился среди адептов Платона своей самостоятельностью. Несмотря на презрение «академиков» к риторике как поверхностной и суетной науке, разрабатываемой софистами, Аристотель пишет сочинение «Топика», посвященное анализу языка, его структур, вводит некоторые правила. Причем Аристотель изменяет общепринятой в Академии форме диалогов, излагая свои сочинения в форме трактатов. За «Топикой» следуют «Софистические опровержения», где Аристотель дистанцируется от софистов. Однако его продолжает увлекать работа с оформленной мыслью, и он пишет трактаты «Категории», «Об истолковании» и наконец «Аналитики», в которых формулирует правила силлогизмов. Другими словами, он создает науку логику в том виде, в котором она преподается и изучается до сих пор в школах, гимназиях и университетах всего мира под названием формальная логика.

Аристотель специально разрабатывает, с одной стороны, этическую проблематику, а с другой - в качестве отдельной дисциплины - натурфилософскую: он пишет «Большую этику» и «Евдсмову этику», а также трактаты «Физика», «О небе», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологику». Помимо этого он рассматривает «метафизическую» проблематику: наиболее общие и достоверные начала и причины, позволяющие нам понять существо познания и познать сущее. Это привычное для нас название «Метафизика» возникло после того, как издатель сочинений Аристотеля в I в. до н.э. Андроник Родосский поместил соответствующие тексты

«вслед за физикой» (цеха та фвотка); сам же Аристотель (во второй главе первой книги «Метафизики») считал соответствующую науку - первую философию - в каком-то смысле превосходящей человеческие возможности, наиболее божественной и потому наиболее драгоценной .

Всего Аристотелю принадлежит более 50 сочинений, в которых отражены и естественнонаучные, и политические, и этические, и исторические, и собственно философские идеи. Аристотель был чрезвычайно разносторонен.

В 343 г. до н.э. Аристотель ио приглашению македонского царя Филиппа становится воспитателем его сына Александра, будущего завоевателя (или объединителя) всей Эллады. В 335 г. он возвращается в Афины и создает там свою школу. Аристотель не был афинским гражданином, не имел нрава приобрести в Афинах дом и землю, поэтому он основал школу за пределами города при общественном гимнасии, который находился неподалеку от храма Аполлона Ликейского и соответственно назывался Ликеем. Со временем так стала называться и школа Аристотеля, некий прообраз университета. Здесь велась и исследовательская, и преподавательская работа, причем исследовались самые разные области: натурфилософия (естествознание), филология (языкознание, риторика), история и нр. При гимнасии был сад, а в нем - крытая галерея для прогулок. Школа стала называться Перипатос (от греч. яершатёоо - прогуливаться, прохаживаться), а ученики Аристотеля - перипатетиками, так как во время занятий они прогуливались.

Просуществовал Ликей, так же как и Академия Платона, до 529 г. В это время христианство уже стало официальной религией на территории бывшей Эллады, вошедшей в состав Византийской (Восточной Римской) империи. В 529 г. император Юстиниан издал закон, запрещавший язычникам в числе прочего заниматься преподавательской деятельностью, теперь они должны были либо принять крещение, либо подвергнуться конфискации имущества и ссылке. В Афины был послан указ о запрете преподавания философии: «чтобы никто не преподавал философию, не толковал законы и не устраивал игрального притона ни в одном из городов» (Иоанн Малала, «Хронография», кн. XVIII).

Платону и Аристотелю повезло больше, чем другим философам; их концепции, особенно Аристотелеву, взяли на вооружение христианские богословы, синтезировав с христианским вероучением. С иудео-христианской традицией совпадало их объяснение сущности мира, основанного на существовании внечувсгвенной идеальной реальности, единого начала всего сущего, который уже у самих античных философов называется богом.

Онтология Аристотеля представлена в первую очередь в его работах «Физика» и «Метафизика» (об истории этого названия мы погорим ниже).

Итак, Аристотель признает существование идей, соглашается с их главенствующей ролью в мироздании, но отказывается от их отделенности от вещей. Из раздвоенного платоновского мира он конструирует единый мир, в котором соединяются идеи и вещи, сущности и явления. Мир един и имеет единое начало - Бога, он же и перводвигателъ ; но все материальные вещи - это не отражения или копии подлинных сущностей, а сами подлинные вещи, обладающие сущностью, соединенные со всеми иными вещами. Аристотель считает, что бытие имеет не один, а много смыслов . Все, что не есть ничто, входит в сферу бытия, как чувственного, так и умопостигаемого.

Основу мира, по Аристотелю, составляют материя (пассивное начало) и форма (активное начало), которые, соединяясь, образуют все многообразие вещей при главенстве формы. Форма и есть идея , сущность вещи. Скульптор, создавая статую, первоначально имеет в голове ее образ, или форму, затем его идея соединяется с мрамором (материей); без идеи мрамор никогда не превратится в статую, он так и останется мертвым камнем. Аналогично возникают и существуют все вещи.

Если проиллюстрировать это на примере идеи лошадности , то получится, что она и есть форма, соединяющаяся с материей по законам, которые предписаны высшей идеей (лошади рождают новых лошадей); она по-прежнему остается идеальной, общность всех лошадей объясняется общностью их формы, но не оторванной от них, а существующей вместе с каждой лошадью. Таким образом, формы существуют через материальные вещи. Даже форма стиха (т.е. сам стих) существует и развивается через его воспроизведение в устном или письменном виде. Однако есть и чистые формы без примеси материи.

Бертран Рассел, известный английский философ и логик, называет учение Аристотеля «разбавленными здравым смыслом взглядами Платона» . Аристотель пытается соединить обыденное представление о реальности с философским, не отказывая первому в способности начать путь к истине; не отказывает миру вещей в подлинности, тем самым поднимая его статус.

Онтология Аристотеля представляется более приземленной, но в то же время учитывающей наличие высших сущностей. Ключевым понятием его учения становится сущность. Все имеет сущность - тот род бытия, который задает вещам и миру в целом подлинность и актуальность. Сущность - это то, что определяет качество вещи. Так, сущность стола в том, что он стол, а не в том, что он круглый или квадратный; отсюда сущность есть форма.

Важно понимать, что содержание понятия «форма» у Аристотеля отличается от его значения в нашей повседневной практике словоупотребления; форма есть сущность, идея. Все ли сущности имеют материальный носитель? Нет, не все. Бог объявляется формой форм , чистой сущностью без всякой примеси материальности. Аристотель четко различал общие и единичные понятия. Под единичными понимаются имена собственные, которые относятся к конкретному предмету (например, Сократ); под общими - те, что приложимы ко многим предметам (лошадь), но и в том, и в другом случае форма проявляется через соединение с материей.

Форма понимается как актуальность (акт), а материя как потенциальность. Материя содержит в себе всего лишь возможность (потенцию) бытия; неоформленная, она не представляет собой ничего. Жизнь Вселенной - постоянное перетекание форм друг в друга, постоянное изменение, причем все изменяется к лучшему, движется ко все более совершенному, и это движение связано со временем. Время не сотворено и не пройдет, оно есть форма. Протекание во времени предполагает наличие моментов сначала и потом , но время как условие этих моментов вечно. Само же вечное время, как и вечное движение, существует благодаря первоначалу , которое должно быть вечным и неподвижным, ибо лишь недвижимое может быть абсолютной причиной движения. Из этого исходит учение Аристотеля о четырех первопричинах - формальной (форма, акт), материальной (материя, потенция), движущей и целевой.

0 первых двух уже было сказано, вторые две связаны с формальной причиной, поскольку апеллируют к существованию Единого Бога. Все, что подвижно, может быть движимо чем-то иным, значит, для объяснения любого движения необходимо прийти к началу. Для объяснения движения универсума нужно найти абсолютное универсальное начало, которое само было бы неподвижным и могло дать импульс к движению всего остального; оно-то и есть форма форм , первая форма, лишенная всякой потенциальности. Это чистый акт (формальная причина), или Бог, он же - нерводви- гатель и первопричина всего сущего. Учение о первичном толчке, восходящее к Аристотелю, призвано объяснить существование движения в мире, единство его законов и роль движения в процессе мирообразования.

Целевая причина тоже связана с Богом, ибо, задавая всеобщие законы, он задает и всеобщую цель движения и развития. Ничто не происходит бесцельно, все существует для чего-то. Целью семени является дерево, целью дерева - плод и т.д. Одна цель рождает другую, следовательно, есть нечто, что является целью самого себя, что задает эту цепь целеполаганий. Все мировые процессы устремляются к общей цели, к Богу; она же и есть всеобщее благо. Таким образом, учение о четырех первопричинах призвано доказать, что:

Существует некоторая сущность вечная, неподвижная и отделенная от чувственных вещей; ...у этой сущности не может быть никакой величины, но она не имеет частей и неделима...

Все живые существа осознают Бога и влекутся к нему, ибо влекутся к каждому действию любовью и восхищением. Мир, по Аристотелю, не имеет начала. Момента, когда был хаос, не существовало, поскольку это противоречило бы тезису о превосходстве актуальности (формы) над потенциальностью (материей, материальной причиной). Это значит, что мир всегда был таким, каков он есть; следовательно, изучая его, мы сможем добраться до сущности вещей и сущности мира в целом (абсолютной истины). Однако пути познания не связаны с какими-либо иррациональными озарениями и откровениями. Всего того, что нам обещает Платон через некое недоказуемое припоминание, мы, согласно Аристотелю, можем достичь вполне земными рациональными средствами: изучением природы (описание, наблюдение, анализ) и логикой (правильным мышлением). «Все люди стремятся к знаниям» - так начинается «Метафизика» Аристотеля.

• См.: Шичалип Ю. А. Академия при Аристотеле // История философии. Запад-Россия-Восток. Кн. 1: Философия Древности и Средневековья. М.: Греко-латинский кабинет, 1995.С. 121-125.
• См.: История философии. Запад-Россия-Восток. С. 233-242.
• См.: Рассел Б. История Западной Философии. Кн. 1. С. 165.
• Аристотель. Метафизика. Ки. XII. Гл. 7. Приводится по: Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. С. 422.

Платон

А) О идеях

Идея - центральная категория в философии Платона. Идея вещи есть нечто идеальное. Так, к примеру, воду мы пьем, но не можем же мы пить идею воды или есть идею хлеба, расплачиваясь в магазинах идеями денег: идея - это смысл, сущность вещи. В платоновских идеях обобщена вся космическая жизнь: они обладают регулятивной энергийностью и управляют Вселенной. Им свойственна регулятивная и формообразующая сила; они - вечные образцы, парадигмы (от греч. paradigma - образец), по которым из бесформенной и текучей материи организуется все множество реальных вещей. Платон трактовал идеи как некие божественные сущности. Они мыслились как целевые причины, заряженные энергией устремления, при этом между ними существуют отношения координации и подчинения. Высшая идея - это идея абсолютного добра - она своего рода “Солнце в царстве идей”, мировой Разум, ей подобает название Разума и Божества. Но это еще не личный божественный Дух (как потом в христианстве). Платон доказывает существование Бога чувством нашего сродства с его природой, которое как бы “вибрирует” в наших душах. Существенной составляющей мировоззрения Платона является вера в богов. Платон считал ее важнейшим условием устойчивости общественного миропорядка. По Платону, распространение “нечестивых воззрений” пагубно влияет на граждан, особенно на молодежь, является источником смут и произвола, приводит к попранию правовых и нравственных норм, т.е. к принципу “все дозволено”, говоря словами Ф.М. Достоевского. Платон призывал к суровому наказанию “нечестивцев”.

Б) идеальное государство

“Идеальное государство” является сообществом земледельцев, ремесленников, производящих все необходимое для поддержания жизни граждан, воинов, охраняющих безопасность, и философов-правителей, которые осуществляют мудрое и справедливое управление государством. Такое “идеальное государство” Платон противопоставил античной демократии, допускавшей народ к участию в политической жизни, к государственному управлению. Согласно Платону, государством призваны управлять только аристократы как лучшие и наиболее мудрые граждане. А земледельцы и ремесленники, по мысли Платона, должны добросовестно выполнять свою работу, и им не место в органах государственного управления. Охранять государство должны стражи порядка, образующие силовую структуру, причем стражи не должны иметь личной собственности, обязаны жить изолированно от других граждан, питаться за общим столом. “Идеальное государство”, по Платону, должно всемерно покровительствовать религии, воспитывать в гражданах благочестие, бороться против всякого рода нечестивых. Эти же цели должна преследовать и вся система воспитания и образования.

Не вдаваясь в подробности, следует сказать, что учение Платона о государстве - это утопия. Представим лишь классификацию форм государственного устройства, предложенную Платоном: она высвечивает суть социально-философских взглядов гениального мыслителя.

Платон выделял:

а) “идеальное государство” (или приближающееся к идеалу) - аристократия, в том числе аристократическая республика и аристократическая монархия;

б) нисходящую иерархию государственных форм, к которым причислял тимократию, олигархию, демократию, тиранию.

Согласно Платону, тирания - наихудшая форма государственного устройства, а демократия была для него объектом острой критики. Худшие формы государства - результат “порчи” идеального государства. Тимократия (тоже худшее) - это государство чести и ценза: оно ближе к идеалу, но хуже, например, аристократической монархии.

В) безсмертне души

Трактуя идею души, Платон говорит: душа человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем она попадает на грешную землю, где, временно находясь в человеческом теле, как узник в темнице, “вспоминает о мире идей”. Здесь Платон имел в виду воспоминания о том, что было в прежней жизни: основные вопросы своей жизни душа разрешает еще до рождения; появившись на свет, она уже знает все, что нужно знать. Она сама избирает свой жребий: ей уже как бы предназначена своя участь, судьба. Таким образом, Душа, по Платону, - бессмертная сущность, в ней различаются три части: разумная, обращенная к идеям; пылкая, аффективно-волевая; чувственная, движимая страстями, или вожделеющая. Разумная часть души - основа добродетели и мудрости, пылкая - мужества; преодоление же чувственности есть добродетель благоразумия. Как для Космоса в целом, источник гармонии есть мировой разум, сила, способная адекватно мыслить самое себя, являясь вместе с тем активным началом, кормчим души, управляющим телом, которое само по себе лишено способности к движению. В процессе мышления душа активна, внутренне противоречива, диалогична и рефлексивна. “Мысля, она делает не что иное, как рассуждает, сама себя спрашивая, утверждая и отрицая”(3). Гармоничное сочетание всех частей души под регулятивным началом разума дает гарантию справедливости как неотъемлемого свойства мудрости.

Аристотель

Платон мне друг – но истинна дороже

Ученики, говоря о своих учителях, утверждали таким образом, что хоть они и уважают их и ценят, однако замечают, что при всем уважении и авторитете человека любое его утверждение всегда можно подвергнуть сомнению и раскритиковать в случае, если оно не соответствует истине. Таким образом античные философы указывали на верховенство истины.

А) учения о материи

Материя и форма (эйдос). Потенция и акт. Исходя из признания объективного существования материи, Аристотель считал ее вечной, несотворимой и неуничтожимой. Материя не может возникнуть из ничего, не может также увеличиться или уменьшиться в своем количестве. Однако сама по себе материя, по Аристотелю, инертна, пассивна. Она содержит лишь возможность возникновения действительного многообразия вещей, как, скажем, мрамор содержит возможность различных статуй. Чтобы эту возможность превратить в действительность, надо придать материи соответствующую форму. Под формой Аристотель разумел активный творческий фактор, благодаря которому вещь становится действительной. Форма - это стимул и цель, причина становления многообразных вещей из однообразной материи: материя - своего рода глина. Для того чтобы из нее возникли разнообразные вещи, необходим гончар - бог (или ум-перводвигатель). Форма и материя неразрывно связаны между собой, так что каждая вещь в возможности уже содержится в материи и путем естественного развития получает свою форму. Весь мир представляет собой ряд форм, находящихся в связи друг с другом и расположенных в порядке все большего совершенства. Таким образом Аристотель подходит к идее единичного бытия вещи, явления: они представляют собой слиянность материи и эйдоса (формы). Материя выступает как возможность и как своего рода субстрат сущего. Мрамор, например, можно рассматривать как возможность статуи, он же есть материальное начало, субстрат, а высеченная из него статуя - это уже единство материи и формы. Основным двигателем мира является бог, определяемый как форма всех форм, как вершина мироздания.

Б) теория души

Опускаясь в своих философских размышлениях из бездны Космоса к миру одушевленных существ, Аристотель считал, что душа, обладающая целеустремленностью, есть не что иное, как неотделимый от тела его организующий принцип, источник и способ регуляции организма, его объективно наблюдаемого поведения. Душа - энтелехия(1) тела. Поэтому правы те, кто полагает, что душа не может существовать без тела, но сама она имматериальна, нетелесна. То, благодаря чему мы живем, ощущаем и размышляем, - это душа, так что она есть некий смысл и форма, а не материя, не субстрат: “Именно душа придает смысл и цель жизни”. Телу присуще жизненное состояние, образующее его упорядоченность и гармонию. Это и есть душа, т.е. отражение актуальной действительности всемирного и вечного Ума. Аристотель дал анализ различных “частей” души: памяти, эмоций, перехода от ощущений к общему восприятию, а от него - к обобщенному представлению; от мнения через понятие - к знанию, а от непосредственно ощущаемого желания - к разумной воле. Душа различает и познает сущее, но она “немало времени" проводит в ошибках”. “Добиться о душе чего-нибудь достоверного во всех отношениях безусловно труднее всего”(2). Согласно Аристотелю, смерть тела освобождает душу для ее вечной жизни: душа вечна и бессмертна.

Похожая информация.